Осенний квартет

— Вы мне говорите! По-моему, она окончательно сбрендила. Но врачи ее наблюдают, хоть это слава богу. И из патронажной службы к ней ходят.

— Она жаловалась, что слишком уж часто. За ней, очевидно, присматривают.

На том они и закончили разговор на эту тему, но Эдвин все-таки успел сказать, что надо бы когда-нибудь повторить встречу, послать Летти и Марсии приглашение на завтрак. Но обоим было приятно при мысли, что это будет не скоро и что сейчас они свой долг исполнили.

16

Хотя ее старого кота уже несколько лет не было в живых; Марсия все еще скучала о своем Снежке, и как-то вечером он особенно живо вспомнился ей, когда в шкафчике под умывальной раковиной нашлось его блюдце. Она удивилась и даже немного расстроилась, увидев, что на нем остались засохшие кусочки кошачьей еды «Киттикэт». Неужели она не вымыла блюдца с тех самых пор, как он умер? Должно быть, так оно и есть. Человека со стороны это не удивило бы, но Марсия считала себя аккуратнейшей хозяйкой, а о посуде Снежка она особенно заботилась, держа все, по ее собственным словам, «безукоризненно чистым».

Найдя блюдечко, она решила навестить кошачью могилу, которая была где-то в дальнем конце сада. Когда Снежок умер, мистер Смит, живший до Найджела и Присциллы в соседней половине дома, выкопал ему могилу, и Марсия положила его туда, завернув в полу своего старого голубого репсового халата, на котором кот спал. Посреди жизни нашей стережет нас смерть, подумала она в тот день, чувствуя все значение этого клочка материи и того, что с ним было связано. Могилу она никак не отметила, но место запомнила и, проходя по тропинке, всегда думала: вот здесь могила Снежка. Но время шло, где это место, забылось, и теперь, в разгар лета, когда трава выросла, найти могилу стало трудно. Эта часть сада так заросла, что она не могла различить, где кончается тропинка и начинается цветочная клумба. Там рос раскидистый куст кошачьей мяты, значит, могила должна быть где-то рядом, потому что Снежок любил валяться здесь, но теперь ничего нельзя было разобрать, хотя Марсия разводила руками сорняк и листья. Потом ей пришло в голову, что если взрыхлить землю в этом месте, то могила обязательно обнаружится, может, она откопает клочок голубого репса, а потом даже и кости.

Марсия зашла в сарайчик и вынесла оттуда лопату, но лопата была очень тяжелая, и если раньше она могла орудовать ею, то теперь такая тяжесть стала уже не под силу. Это, конечно, после операции, подумала она, снова пытаясь копнуть землю и подрубить густые заросли сорняка: одуванчиков, вьюнка и чертополоха — растений с крепкими перепутавшимися корнями.

Вот тут Присцилла и увидела, как она стоит скрючившись в дальнем конце сада. Что ей там понадобилось, копает такой тяжелой лопатой! Вот морока! Одно расстройство с ней! Старые люди — особенно мисс Айвори — вечно у нее на совести. Мисс Айвори не только их соседка, она еще и «неблагополучная», по словам Дженис Бребнер, хотя что это значит, Присцилла едва ли себе представляла. Но тут есть, о чем тревожиться. Правда, Найджел предлагал мисс Айвори скосить заросли у нее на лужайке, но она предпочла оставить все как есть, а пожилым людям нельзя перечить. Независимость — это последнее их сокровище, и его надо уважать. А все-таки, может, немножко помочь ей по саду, ну, например, вскопать что-нибудь… но только не сейчас, когда Присцилла ждет гостей к обеду и надо еще сделать салат из авокадо и приготовить майонез. В такой хороший вечер неплохо бы подать коктейли в маленьком патио, который они сами у себя устроили, но вид запущенного садика соседки нарушит всю элегантность приема гостей, а если мисс Айвори, как на грех, будет рыть там землю, тогда надо что-то предпринять.

Но вот, к облегчению Присциллы, мисс Айвори пошла в дом, волоча за собой тяжелую лопату. Остается только надеяться, что она знает, что делает.

Очутившись у себя в кухне, Марсия не могла сообразить, зачем ей понадобилось выходить в сад, потом увидела кошачье блюдце, отмокающее в раковине, и все вспомнила. Никаких следов могилы она не нашла, а копать дальше у нее не хватит сил. Надо бы поесть, но готовить себе что-нибудь слишком хлопотно, открывать консервную банку и трогать свои запасы ей не хотелось. И она заварила чай и положила в чашку много сахару, как в больнице. «Чашечку чаю, мисс Айвори? А сахару, милая?» С теплым чувством Марсия вспомнила те дни и ту славную женщину — ее звали Нэнси, — и как она разносила всем чай.

В тот же летний вечер Летти, миссис Поуп и та маленькая пушистая миссис Массон разбирали вещи, присланные в ответ на воззвание о помощи престарелым беженцам.

— Что бы вы подумали, если б вам пожертвовали вот такую штучку? — спросила миссис Поуп, показывая им ярко-красную мини-юбку. — Люди просто понятия не имеют, что тут нужно.