Осенние визиты

— Так что случилось? — мать клиента поставила перед ним чашку. Карамазов взял ее двумя руками, грея озябшие ладони.

— Я бы попросил вас рассказать о мальчике. Вы не заметили в его поведении ничего странного… в последние дни?

11

Визитер смотрел на приближающегося Максима. Тот был один… но слишком уж довольный собой.

— Что бы ты без меня делал? А? — Слугин пихнул его в плечо.

— Не знаю, — честно ответил Визитер.

Максим огляделся и запустил руку за пазуху.

— Держи.

Визитер осторожно взял оружие. Пистолет был не слишком большим, и, почему-то, гораздо легче, чем казался на взгляд.

— Он настоящий?

— Дурак, он газовый. Вот здесь предохранитель, а здесь… — Максим захохотал, сам изумленный собственному остроумию, — курок!

— Угу, — Визитер щелкнул предохранителем.

— Эй, поставь обратно! Это не игрушка! — Максим заволновался. Кирилл послушно вернул предохранитель на место. Засунул оружие за ремень, как делали в каком-то кино. Застегнул курточку.

— Яйца отстрелишь, — мрачно сказал Максим. — Предохранитель сдвинется, курок заденешь — и привет.

— Он же газовый.

— Ну и что? Тут патроны через один с дробью. Мало не покажется.

— А сколько патронов?

— Восемь. Через два дня вернешь. За каждый патрон, если истратишь — по баксу. И запомни — я тебе ничего не давал. Я-то прощу, тебя дружки Дениса уроют.

Визитер посмотрел в глаза Слугина. Он тоже не простит, конечно.

— Макс, а как меня ребята называют?

Слугин наморщил лоб.

— Поэт… Ты чего, не знаешь?

— А еще как?

Максим пожал плечами.

— Ладно. Спасибо, Макс. Мне пора.

— Я же твой друг, — с легким сожалением сказал вслед Слугин. — Слушай, ты так не носи. Серьезно.

…Кирилл тряхнул рукой с часами, словно надеясь, что стрелки пристыженно вернутся назад. Два пятнадцать. Мама уже дома и, конечно, ему попадет. Может позвонить? Он полез в карман, нащупывая жетончик. И увидел Визитера, выходящего из-за угла.

— Пацан!

Кирилл обернулся к подавшемуся в окошко парню. Похоже, продавцу кассет надоело скучать.

— Присмотрел что-нибудь?

— А у вас есть кино про мальчишку, который убил пятерых взрослых?

Парень растерянно смотрел на него. У мальчишки был слишком серьезный вид. Даже заинтересованный.

— Как называется?

— Я не знаю, его еще не сняли.

— Вали-ка отсюда, — задвигая стекло посоветовал парень. Кирилл улыбнулся, той своей улыбкой, что заставляла взрослых умиляться.

Но парень едва ли мог считаться взрослым. Он проводил мальчишек-близнецов взглядом, очень далеким от симпатии.

— Вы должны меня понять, — Людмила Борисовна вздохнула. — Кирилл — очень ранимый мальчик. Очень талантливый. Вы знаете, что у него выходила книжка стихов?

Илья на всякий случай кивнул.

— Я вот не могу даже представить, откуда у него это, — казалось, женщина повторяет отрепетированную назубок роль. — Разве что по отцовской линии… — грустная улыбка. — Вы пейте, пейте чай. Давайте я налью еще.

— С удовольствием.

— Конечно, я немного понимаю в этом, у нас была очень интеллигентная семья. Я росла на классиках, и Кириллку учила. Но вот откуда этот дар — Бог знает! — Она развела руками. — Он очень занятой мальчик. В школе почти и не появляется, а экзамены сдает шутя. На телевидении ведет детскую программу. Занимается в театральной студии два раза в неделю.

Илье показалось, что его затягивает в какой-то омут. Мальчик становился все более бриллиантовым.

И по-прежнему непонятно — почему его надо убить.

— Он почти не общается со сверстниками, мне даже его немного жалко… Откуда у него может найтись время на дурную компанию — не представляю!

Карамазов промолчал. Но женщина ждала… все они так любят принуждать к беседе. Им не собеседник нужен, автоответчик.

— Понимаете, Людмила Борисовна, ваш сын просто узнал некоторые вещи — достаточно опасные. И кое-кто может решить припугнуть его… избить.

Женщина слегка побледнела. Вот так-то.

— Не понимаю, что он мог узнать?

Илья молча пил чай.

— Это не связано с детским клубом, куда он ходит?

— Каким клубом?

— «Штурман». Там и впрямь очень симпатичные ребята… но… такие, ни от мира сего. У них руководитель Юрий Тикунов, представляете — работает сейчас за границей, но иногда звонит Кириллке, общается… как со взрослым.

— Нет, — успокоил ее Илья. — Просто случай. Полагаю, будет лучше, если это расскажет сам мальчик.

Женщина кивнула. Вся ее уверенность куда-то исчезла.

— Жизнь сейчас такая… тяжелая, — словно и не к нему обращаясь сказала она. — Во всех смыслах. Я очень много времени на работе провожу. Кириллка очень самостоятельный, он сам многое планирует. Но все это, вокруг, вся эта грязь, кровь…

— Жестокое время, — согласился Илья. — Поверьте, я это знаю лучше многих.

— Вас профессия обязывает.

— Да, конечно.

— Знаете, вот на днях Кирилл меня так поразил… — Людмила Борисовна грустно улыбнулась. — Валяется на кровати, читает Данте…

— «Декамерон»? Не рано ли? — поинтересовался Илья.

— Нет, — после паузы ответила женщина. — «Декамерон» — это Боккаччо. А Данте написал «Божественную комедию».

В ее взгляде было полностью сформировавшееся мнение о милицейских работниках.

Илья виновато развел руками.