Осечка-67

Зося поднимается и идет с Керенским из буфета. Они останавливаются в стороне и шепчутся о вещах, не имеющих отношения к революции.

Нет, все в порядке. Настроение коллектива на высоком уровне… Ну что вы – никаких пьянок. Все товарищи готовы к бою, оружие вычищено, пули отлиты… Почему я несу чушь? Я говорю то, что велит мне долг! А я хотела у вас спросить, как ваше здоровье? Лучше? На какую такую площадь вы собрались? Я ничего не понимаю – почему вы пойдете на площадь? Ночью, под дождем, в таком состоянии здоровья. Вы же ничем не сможете нам помочь. Как не собираетесь помогать? То есть как так по другую сторону баррикады? Простите, товарищ Антипенко, а с каких пор мы перестали быть советскими людьми? Кто принимал постановление об исключении нас из партии и комсомола? Тогда мне не о чем с вами разговаривать!.. Вот именно, когда вы вернетесь на службу, тогда весь коллектив с вами поговорит. (Бросает трубку.) Это был Антипенко. Он сказал, что мы – отщепенцы и враги народа. Что случайностей не бывает. Если мы здесь, а народ там, то, значит, есть решение. Он намерен нас штурмовать с именным пистолетом, подаренным ему товарищем Менжинским… Это я-то враг? Да я всю блокаду в Ленинграде провела!

Мальвина зажигает свечу.

Видно, что по одну сторону буфета стоит Коган, по другую – Керенский.

Коган. Ну скажите мне, пожалуйста, почему у нас не умеют просто развлекаться. Ну взяли бы Зимний дворец понарошку, под охраной милиции, ну сняли в кино, и все довольны. Почему у нас по поводу очередного праздника готова произойти новая революция?

Керенский. Боюсь, господин Коган, что мы давно уже ждем ее. Революцию. Каждый по-своему. У вашего Антипенко замечательный классовый нюх. Зося, у тебя шинель здесь?

Зося. Здесь. Я ею накрывалась.

Керенский. Пойдем, обойдем посты. Надо приободрить людей. Темно, мокро, с той стороны матерщина идет, люди сомневаются.

Появляется Симеонов.

Симеонов. Товарищ Керенский. Пожалуйста! Там пьяные лезут. Лозовую избили, все лицо в крови.

Зося(бросаясь к двери). Ну я же приказала всем пенсионеркам – смотрительницам залов немедленно разойтись по домам!

Раиса Семеновна. Эти бабушки – первые болельщицы и защитницы дворца. Их бульдозером от баррикады не оттащишь. Бегите, я сейчас – только перевязочные средства возьму!

Мальвина задувает свечку.

Мальвина. Солдат спит – служба идет.

Картина девятая

Кабинет Отрепьева в Смольном. Свет горит ярко. Сталин и Свердлов – над картой Ленинграда.

В темном углу стоит телевизионная камера.

Свердлов. Выключите вы свою камеру! Разве не видите, что мы сейчас занимаемся делом. И мотайте отсюда! Надо будет – позовем.

Голос из-за камеры. А у нас будет время в буфет сбегать? Мы с обеда без кусочка.

Свердлов. Давайте, куда угодно! Только чтобы здесь вас я не видел, пока Зимний не возьмем!

Огонек на камере гаснет.

Сталин. Итак, подведем предварительные итоги.

Раздается телефонный звонок. Сталин берет трубку.

Слушаю. Сталин у телефона. Слушаю… нет нет… нет… нет! (Вешает трубку.)

Свердлов. Кто там был?

Сталин. Антонов-Овсеенко. С площади Зимнего. Говорит, что еле удерживает народ от штурма. А выстрела все нет.

Свердлов снимает трубку.

Свердлов. Девушка? Девушка, не отключайтесь! Я же с вами по вертушке разговариваю! Девушка, «Аврору» мне! Ну и что, если я два часа вызываю! Киньте с вертолета световые сигналы – десант высадите, в конце концов! «Аврора»? Ну слава богу. Это ты, Грушев? Словно камень с души упал. Что там у тебя случилось? Ты понимаешь, что если в ближайшие три минуты пушка не выстрелит, то ты партбилет на стол положишь! А сам… знаешь куда пойдешь!.. Не груби! Отвечай по порядку! В какой мост врезались? Да вы уж два часа как врезались! Ты мне о последних событиях говори! Какая мель? Ты что, где ты отыскал мель, если ты специально с лотом в лодочке плавал? Какой фарватер изменился? Нет, этого быть не может!

В отчаянии Свердлов бросает трубку на стол. Сталин подбирает ее и говорит.

Сталин. Иосиф Виссарионович Сталин вас внимательно слушает, товарищ Грушев… Значит, вы, вопреки указаниями Центрального Комитета, не имея морского опыта, сели в шлюпку и указали неверный фарватер? Попрошу не объяснять, с какими вражескими целями вы это совершили. С этим разберется товарищ Вышинский. Насколько хорошо и надежно сел на мель ведущий крейсер Октябрьской революции?.. Не надо демагогии. Я не думаю, что сегодня мы сможем пригнать вам мощный буксир. Это в лучшем случае отложит выстрел на сутки. А как учил Владимир Ильич Ленин: «Вчера было рано, завтра будет поздно!» Учтите, завтра будет все поздно, кроме показательного суда над известным троцкистом, вредителем и диверсантом гражданином Грушевым. Или сейчас стреляете по Зимнему, давая сигнал к штурму, или больше не существуете… Как так пушка не поворачивается? Как так заржавела?.. Гражданин Грушев, мне надоело с вами разговаривать. (Бросает трубку.)