Осажденная крепость

А для этого требовалось провести подготовительные работы, и прежде всего соорудить уборную. Мы рассчитывали, что наши гости помогут накопить естественные удобрения, и потому выбрали место возле большой дороги. Поставили пять столбов — четыре по углам, еще один обозначил дверной проем. Сплели мат из соломы, обтянули им столбы. Внутри врыли чан для сбора жидкости, по бокам сделали две неглубокие канавы, положили кирпичи для ног — уборная была готова, не хватало только дверной занавески. Посоветовавшись с Асян, мы сплели ее из блестящих, очищенных от внешней оболочки стеблей гаоляна. Мы остались очень довольны своей работой: тщательно сплетенная занавеска сверкала и сразу выделяла наше творение из ему подобных. Увы, на следующее утро мы не обнаружили ни занавески, ни накопленных удобрений — все подчистили прохожие (овощное поле не было огорожено). С тех пор я и Асян должны были служить «занавесками» друг для друга…

С запада, юго-запада и с юга к нашей делянке примыкали огороды трех других школ нашего же Отделения. Одна из них славилась своим сортиром, в котором канавки были выложены кирпичом, а все содержимое выводилось за пределы уборной, прямо в поле. Но и там все, что удавалось накопить, большей частью расхищалось: окрестные жители полагали, что экскременты из школы кадров особо эффективны как удобрения. Мы вырыли длинную, но неглубокую канаву для запаривания зеленых удобрений. Разделившись на группы, нарезали большие охапки травы и сложили ее в канаву, чтоб мокла. Но, пока мы обедали, все наши запасы, как говорится, улетели без крыльев — видно, их утащили на корм скоту. В тех местах трава тоже вещь дефицитная, даже сухие стебли выпалывают и используют как топливо.

Роты, что прибыли раньше нас, уже воздвигли на огородах по нескольку домиков. Мы тоже поспешили соорудить неподалеку от колодца нечто вроде сарая. Поставили деревянный каркас, северную стену слепили из глины, три остальные стены и крышу сплели из соломы. Сверху крышу застелили рубероидом, а снизу приладили кусок пластика. К северо-западу от нашего огорода находилась также принадлежавшая Отделению печь для обжига, вокруг которой валялось много битого кирпича. Мы набрали две телеги обломков и выложили ими пол в сарае, чтобы было не так сыро. Наконец, мы повесили довольно прочную деревянную дверь с замком — в сарае теперь можно было жить. Там поселились командир отделения овощеводов, один поэт из этого отделения и курсант по прозвищу «Теленок». Они охраняли плантации, а мы могли заходить в сарай передохнуть.

Огородные грядки мы использовали главным образом под капусту и редьку, но выращивали также лук-порей, чеснок, морковь, латук, листовую горчицу и другие специи. Однако дома всех рот — за исключением прибывших раньше всех — находились на «центральной усадьбе», довольно далеко от плантации. Поэтому там тоже было выделено место для огорода, которым занимались в основном молодые курсанты. Но и дальние огороды нельзя было оставлять без присмотра, и задача эта была возложена на меня и Асян.

Первым делом мы осмотрели грядки с капустой и перевязали те растения, на которых не завязались кочаны; это отчасти помогло, хотя кочаны получились рыхлыми. Потом Асян стала носить ведрами мочу, а я, вооружившись черпаком, поливала грядки. Особые симпатии у нас вызвала длинная белая редька сорта, который именуется «слоновая кость» или «озеро Тайху». Ее клубни торчали из земли на целый вершок и были с пиалу толщиной. «Идем на рекорд!» — шутили мы между собой и расходовали на наше «сокровище» ту золу, что командир отпускал нам для удобрения моркови. «Сокровище» оказалось фальшивым. Когда настало время сбора урожая, я изо всех сил (полагая, что в земле сидят клубни с аршин длиной) потянула за ботву и сразу же полетела вверх тормашками. На самом деле я вытащила лишь несколько тощих клубеньков. Редиска удалась куда лучше.

Тем временем похолодало, северный ветер до костей пронизывал работавших в огороде. Мы все чаще возвращались на ужин уже в темноте. В декабре было закончено сооружение барака для нашей роты, и она перебазировалась на «центральную усадьбу». Приглядывать за старым огородом оставили меня одну.