Читаем Осажденная крепость полностью

— Что ж, разделяю ваше мнение. Друзья должны чаще видеться. По телефону говоришь, а лица собеседника не видишь, сказанные им слова нельзя перечитать, как если бы они были написаны. Телефон заменяет ленивому свидание с другом, скупому — письмо. И потом, вы, конечно, замечали, по телефону голос часто становится неузнаваемым, неприятным.

— Верно! Вы знаете, в доме Чжоу, где я живу, телефон стоит прямо у дверей моей комнаты и трезвонит в самое неудобное время — то в полночь, то ранним утром. Хорошо, что телевидение еще не нашло широкого применения, а то электрический глаз следил бы за тобой и в ванной и в постели. Да, чем шире распространяется грамотность, тем реже люди пишут письма. Если речь идет не о бизнесе, предпочитают звякнуть по телефону. Я думаю, это оттого, что в письме легче обнаружить свою необразованность, несоответствие занимаемому положению. Впрочем, телефон тоже приносит пользу — он избавляет от встреч с неприятными людьми и от малограмотных писем.

Фан много и возбужденно говорил, угощал Тан Сяофу, но сам ел мало. Они уже покончили с фруктами, а на часах было только девять. Девушка собралась уходить, он не посмел удерживать ее и велел официанту вызвать такси. На прощание он спросил, собирается ли она завтра навестить Су. Тан ответила утвердительно, но добавила, что не верит в болезнь кузины.

— А о нашем ужине мы ей скажем?

— Почему бы нет? Впрочем, я ведь рассердилась и сказала ей, что никуда не пойду. Так что решайте сами. Вы ведь пойдете сразу после работы, а я попозже.

— Как вы посмотрите, если я послезавтра нанесу вам визит?

— Буду очень рада. Только имейте в виду, что мы живем скромно, не то что кузина с ее особняком и садом.

Фан процитировал начало «Надписи на скромном кабинете» Лю Мэндэ[64], причем в строке, где говорится о посетителях кабинета, заменил слова «хун жу» (крупные ученые) на «Хунцзянь». Довольный своей находчивостью, Фан рассмеялся и спросил, увидит ли он отца девушки.

— Разве что у вас есть к нему дело, да и то он обычно возвращается со службы очень поздно. Вообще папа и мама полностью доверяют нам, дочерям, и позволяют самим выбирать себе друзей.

Пришло такси, Фан проводил девушку. Возвращаясь в коляске рикши домой, он думал о том, как удачно прошел вечер, но вдруг ему вспомнилась последняя фраза Тан о друзьях. На душе стало кисло, сразу померещилась целая толпа парней, окружающих ее. А Сяофу родители встретили шутками: «Светская львица пожаловала!» Когда она переодевалась, прислуга сообщила, что звонит Су. Она пошла было к телефону, но передумала и велела ответить, что барышня нездорова и рано легла в постель. «Кузина наверняка решила проверить, дома ли я, — сердито подумала Тан. — Это уж слишком! Какие она имеет права на Хунцзяня? Чем больше будет совать нос в мои дела, тем лучше я буду к нему относиться. Конечно, я в него не влюблюсь, любовь — сложное и великое чувство; если бы влюбиться было так легко, я перестала бы верить себе и уважать себя».

На следующий день Фан явился в дом Су с цветами и фруктами и с порога закричал, не давая ей захватить инициативу:

— Все-таки что вчера стряслось? Ты больна, она больна — целая эпидемия! Или испугались, что я отравлю вас ужином? Что ж, не пришли — дело ваше, я и один поужинал. А впредь буду осторожен с такими ломаками.

— Мне действительно нездоровилось, — извиняющимся тоном произнесла Су. — К концу дня почувствовала себя лучше, но звонить тебе не решилась — вдруг ты подумаешь, что я нарочно тебя разыгрываю. А Сяофу я вовсе не отговаривала. Хочешь, позвоню, чтобы она пришла сюда? Коль скоро все пострадали из-за меня, в следующий раз приглашаю я.

Она позвонила кузине, пригласила ее, затем на мгновение уткнулась лицом в принесенный Фаном букет и велела слуге отнести его в спальню.

— Фан, ты в Англии не встречался с Цао Юаньланом? — Фан покачал головой. — Он поэт новой школы, занимался в Кембридже современной литературой и только что вернулся в Китай. Это старый друг нашего дома; вчера он забегал и обещал прийти сегодня.

— Вот оно что! Беседы о поэзии помешали тебе пойти в ресторан. А мы люди вульгарные, недостойные твоего общества. Господин Цао окончил знаменитый Кембриджский университет, где уж нам с ним равняться! В диссертации, которую ты посвятила восемнадцати современным поэтам, о нем вроде бы не говорится; может быть, вставишь его во второе издание?

Су не то всерьез, не то в шутку ткнула в него пальцем:

— Любишь ты ревновать безо всякого повода.

Выражение лица Су и скрытый смысл ее слов встревожили Фана; он пожалел, что слишком натурально изобразил гнев. Вскоре пришла Тан. Су обрушилась на нее:

— Какая гордая! Я с вечера справлялась о ее здоровье, так она даже не поблагодарила. И что же? Наутро я снова звоню, зову в гости. А вот господин Фан тобой интересуется.

— Какая уж тут гордость! Я подчиняюсь распоряжениям, зовут — иду. Вот если тебя зовут, а ты не идешь — тогда другое дело!

Опасаясь, как бы кузина не рассказала про ее вчерашние звонки, Су обняла девушку за талию и погладила:

— Ты совсем еще ребенок! С тобой шутят, а ты всерьез.

Перейти на страницу:

Похожие книги