Осада (Рулевой - 6)

- Весь верховный штаб без исключения отправлен в отставку - по личному указанию великого князя. Это величайшая военная чистка за последнее время. А Николая Януарьевича срочно вызывают в Зимний дворец.

Брим нахмурился, почти не замечая, как пролетают мимо на огромной скорости снежные поля, дачи и фермы.

- Как вы думаете, зачем?

- Понятия не имею, - ровным голосом ответил Урсис, рассеянно доставая свою большую трубку-земпа и начиная ее набивать. Закурив, он с усмешкой сказал Бородову:

- Как бы мне, Анастас Алексий, не пришлось пожалеть обо всей горькой правде, что я выложил твоему брату.

Бородов нахмурился. Система кондиционирования из-за трубки Урсиса работала на пределе.

- Я тоже подумал об этом.

- Что ж, теперь уже поздно, - заметил Урсис, глядя в окно.

- Одного я тебе не прощу, Николай Януарьевич, - проворчал Бородов. - Не для того мы с тобой столько пережили вместе за добрых тридцать стандартных лет.

- Больше чем за тридцать, дружище. Но я взрослый медведь и привык сам отвечать за себя. - Урсис хлопнул Бородова по плечу. - Кто знает? Может, он хочет повысить меня в чине.

- То ли повысить, то ли как раз наоборот. Я пойду с тобой, сколько бы ты ни спорил.

- Аристократ дубоголовый, - буркнул Урсис.

- Упрямый солдафон, - не остался в долгу Бородов. - Вилф, ты подождешь нас, или велеть шоферу доставить тебя в усадьбу?

- Подожду, - не колеблясь, ответил Брим. - Как же иначе? Но вот что: не позвонить ли Барбюсу? Этому молодчику часто бывает известно то, что больше никто не знает.

- Барбюс? - рявкнул Бородов. - А кто, по-твоему, позвонил нашему форейтору? Великий князь понятия не имел, где нас искать...

***

Устав как собака после космического перелета, Брим крепко спал в "Рошове", когда Бородов вернулся - один. Внезапно разбуженный, адмирал потряс головой и сел, содрогнувшись от холода, проникшего в дверцу лимузина.

- Где Ник? - спросил он.

Бородов, которому на вид можно было дать лет двести, плюхнулся на сиденье, понурил голову и пробормотал:

- Ты не поверишь, если я скажу.

- Во что не поверю? - воскликнул Брим, испугавшись за старого друга. - Что случилось? У Ника все хорошо?

Бородов поправил очки и улыбнулся.

- Вообще-то Николай Януарьевич жив и здоров, но...

- Но что?

- Вряд ли ему кажется, что у него все хорошо.

- Доктор Бородов! Что с ним случилось, в конце концов?

- Его повысили, - произнес Бородов, словно не совсем веря собственным словам.

- Повысили?

- Вот он пошутил на этот счет, а оказалось, попал в точку.

- Повысили, - повторил пораженный Брим.

- Да, теперь он маршал Г.Ф.С.Г., всего лишь. И отвечает за всю оборону.

- Чего-чего?

- Маршал Г.Ф.С.Г., - устало прошептал Бородов. - Великий князь поручил ему принять меры против вторжения Лиги.

- Матерь Вута! Если он не примет их быстро, это назначение обернется для него смертным приговором.

- Николай Януарьевич того же мнения, - мрачно хохотнул Бородов.

Они немного помолчали. "Рошов" по-прежнему стоял перед дворцом.

- А где он? - спросил наконец Брим. - И когда мы увидим его снова?

- Он во дворце, примеряет новый мундир. - Бородов выглянул в окно. - А увидим мы его незамедлительно - вон он идет.

В самом деле, хрустальные двери дворца распахнулись, и гвардейский полк, построенный снаружи, стал навытяжку. Появилась знакомая фигура, облаченная в зеленую форму содескийского маршала с тяжелыми золотыми накладками на воротнике и обшлагах.

- Ник маршал, - прошептал Брим. - Надо же. Форейтор Бородова проворно открыл дверцу, и новоявленный маршал плюхнулся на сиденье. Когда дверца снова захлопнулась, он устало посмотрел сперва на Брима, потом на Бородова и сказал, не шевеля головой:

- Хочу закончить этот суетливый вечер у твоего очага, друг Анастас Алексий. А с тобой, Вилф Анзор, мне о многом нужно поговорить.

***

- Я на этот пост не напрашивался - и не особенно желал его занять, проворчал Урсис после ужина. Высокие, сверкающие маршальские сапоги он сменил на разношенную кожаную обувку, а форму - на пестрый костюм, который всегда носил дома. - Я и теперь от него не в восторге. - Библиотеку Бородова наполнял дым из двух трубок-земпа, и Брим давно утратил всякое чувство обоняния.

- Однако на эту работу поставили тебя, - прервал Бородов, - и ты должен выполнять ее как следует, и не только в своих собственных интересах, но и ради нашей родины.

- Знаю, - сказал Урсис, пригубив вино. - Слишком хорошо знаю. Вот видишь, Вилф Анзор, сколько хлопот я нажил на свою голову.

Брим, развалившись на огромном медвежьем стуле и протянув ноги в носках к огню, кивнул.

- Да, Ник, шутить тут не приходится. Не знаю, насколько твой пост опасен для жизни, но уверен: если кто и способен изменить ход этой войны, то это ты.