Осада и оборона крепостей. Двадцать два столетия осадного вооружения

На противоположном берегу возобновились крики «ура»; через мгновение две лодки оказались заполненными людьми из долины, другие люди переправились вплавь, а третьи – на лодках, которые перевезли воинов и вернулись за новыми на другой берег. Несколько лодок переправили с берега на берег огромное количество людей – так много, что стражи моста оказались между двумя группами противников, которые стали бы их врагами в случае, если бы они продолжали упорствовать. Смех гремел с обеих сторон и даже передался воинам, поставленным на проходе. Группа защитников становилась все менее и менее плотной, и если они не отступали все вместе – что вызвало бы новый взрыв веселья, – то они отступали постепенно. Скоро настил моста покинули все, кроме угрюмого зачинщика этого раздора, чьи дерзкие слова чуть не привели к кровопролитной схватке. Он, конечно, не смеялся; обнаружив же, что всеми покинут, он швырнул свой меч в реку и, пробившись сквозь толпу, направил свои стопы в сторону долины. Красивый Сигильд, окруженный большей частью воинов, пошел вверх к лагерю, и вся толпа последовала за ним.

Глава 3 Первая осада

Через тридцать лет после только что описанного события долина Авона все еще сохраняла свой процветающий вид и была покрыта сельскими поселениями; однако перед недавно упоминавшимся мостом и позади него можно было заметить две группы домов, расположившихся в тесной близости: первая распространялась в сторону долины, а вторая нашла себе место в нижней части подъема к лагерю. На берегах у моста на якоре стояло много лодок, и на них грузили или с них выгружали тюки, завернутые в камыш. Наверху скалы виднелись очертания крепостной стены, сложенной из камня, бревен и земли, но с квадратными башнями, большей частью состоящими из бревен и плетней и отстоявшими друг от друга примерно на сто шагов. За пределами крепостных стен поднимались небольшой высоты палисады перед рвом шириной 6 футов и глубиной 3—4 фута. Входы в Оппидум, который все еще занимал ранее указанное место, были обильно окружены извне столбами, соединявшимися с помощью веток деревьев. В нижнем конце рядом с двумя башнями из бревен и плетней были проложены две потайные дороги.

Причиной таких перемен стали серьезные события.

Собрание, о котором сообщалось в предыдущей главе, все же состоялось, и именно в лагере на плато. Царившие беспорядки и замешательство грозили кровавым финалом. Воины настаивали на том, чтобы все придерживались программы, изложенной симпатичным Сигильдом, и на сохранении за ними привилегии охраны лагеря.

Вожди племен не хотели соглашаться с этим. Обратились за советом к овитам, самым мудрым среди друидов. Но их ответы, имевшие несколько двусмысленный, расплывчатый характер, не удовлетворили толпу.

Последние (овиты) заявили, во-первых, что к Немеде нельзя прикасаться, потому что это навлечет самые жуткие бедствия на племена; что стада, принадлежащие жреческой общине, должны беспрепятственно пастись на плато и что если обитателям долины будет угрожать какая-либо беда, то они, друиды, смогут вовремя предупредить об этом защитников. При оглашении этого решения с лица симпатичного Сигильда не сходила его привычная улыбка, и он вежливо покачивал головой в своей обычной манере, но не произнес ни слова. Жрицы, которые сидели по периметру святилища Немеды, положив руки на колени с мечтательным, задумчивым видом, похоже, не принимали участия в этой дискуссии. Мужчины разделились на группы, и казалось, что до захода солнца не будет принято никакого решения. Голод и жажда все острее давали о себе знать, и женщины стали раскладывать на траве припасы, которые они принесли с собой. В этот момент одна из жриц, подталкиваемая другими, вышла на середину собрания. Она была молода, высока ростом и одета в длинную белую мантию – что-то похожее на верхнюю ризу с широкими рукавами, но без пояса; а ее обнаженные руки были украшены браслетами из черного стекла. При виде жрицы все голоса стихли, и, окруженная другими жрицами, следовавшими за ней, она произнесла следующее:

«Вы, которые собрались здесь, которые живут в мире, полагая, что вам нечего бояться никаких врагов, не способны спокойно поразмыслить и принять мудрое решение. А что же будет, когда враги нападут на вас? И я предупреждаю вас, что этот враг рядом, он готовит свое оружие и подсчитывает свою добычу, которую получит, разграбив ваши стада и ваши дома; он действительно уже празднует победу, которая ему кажется определенной, потому что знает, что вы не в состоянии действовать воедино, чтобы оказать ему сопротивление.

Покиньте это место, которое вы не способны защитить, потому что не знаете, как укрепить его; возвращайтесь по своим домам и беспечно дожидайтесь наступления часа беды».