Читаем Осада Азова полностью

Иван Ломонос, кряжистый казак, постоял молча, вгляделся черными глазами в глаза Сидорки Болдыря, развернулся плечом и ахнул его кулачищем в ухо. Сидорка упал, перевернулся через голову, ловко вскочил и с ходу так залепил по носу Ивана, что у него кровь хлынула на новую голубую поддевку широкой речкой.

– За мое ж жито та мене ж бито?! – сказал Сидор­ка. – Набрехал ты, Иван, богато, а правда одна. Кому и того дают и сего, а кому ничего. Зло на меня не держи, то я тебе вареника дал за твою поддевку. Теперь квиты! А наперед знай, не тот казак, который поборол, а тот, ко­торый вывернулся!

– Квиты! – хмуро сказал Иван и протянул руку Сидорке. – Ловко ты в нос влепил. За то тебя и похваляю… Без острого клинка не расколешь пенька! Квиты!

Казаки собирались кучками, шумели, спорили, что-то доказывали друг другу, ругались. Правда, все они сходились на одном, хоть и зависть каждого обуревала: на славу и на редкость была пожалована в Москве и обласкана станица казаков атамана Михаила Ивановича Татаринова.

После этого по-пешему, а не по-конному – четыре в ряд, были выстроены все казаки крепости. Впереди стали знаменитые атаманы: самый крайний справа – старейший и мудрейший атаман Черкашенин, плечом к плечу – Иван Каторжный, Алеша Старой, Наум Васильев. За ними в другом ряду: Осип Петров, Тимофей Разин, Панько Стороженко. За ними есаулы: Федор Поропшн, Левка Карпов, Афонька Борода, Ванька Острая Игла. Дальше: Федька Ханенев, Стенька Лебяжья Шея, Панкрат Ветер, Ванька Косой, есаул Петро Щедеев, и так растянулось войско по майдану на прицерковной площади. Не стали только в строй братья Яковлевы да с ними двадцать казаков. Татаринов сказал им – если они не станут принимать царского знамени с войском, то войско и он сам повелят казнить их, чтоб неповадно иным было тут же на майдане Азова-крепости. Они, ехидно ухмыляясь, стали в ряды. Атаманскую булаву приподнял в руке есаул Григорий Переломайхата, а знамя царское, возле которого стояли два рослых казака, высоко поднял атаман Татаринов. Он сказал всем:

– Пожаловано нам знамя за наше мужество, храбрость и верную службу Руси. Не выроним сего знамени из рук своих. Приумножим славу великому Дону. И впредь, не кривя душой, будем служить земле русской.

Сняв шлем, Татаринов опустился на колени, и войско в полной тишине опустилось на колени. И бабы, и малые дети, и старики, стоявшие в стороне, опустились на колени.

– Целую сие знамя, клянусь войску исполнять в великой святости его волю.

В ответ он услышал громкое, сильное и твердое:

– Войско целует знамя и клянется своему атаману исполнять в великой святости его волю.

Атаман встал, и войско встало. Встало и пошло рядами к знамени. Подойдя к нему, каждый снимал шапку, опускался на колени, целовал его и отходил в сторону.

Бабы, дети и старики, поднимаясь с земли, крестились.

<p>ГЛАВА ТРЕТЬЯ</p>

Казалось, все улеглось в крепости, успокоилось. Дробно отзвонили колокола на высокой и белой как снег просторной церкви Иоанна Предтечи и на широкой колокольнице Николы Чудотворца. Люди валом пошли в эти древнейшие русские церкви, поставили свечи воску ярого, упали на колени. Они благодарили господа, царя, молились за князя Пожарского и за атамана Татаринова. Они молились за то, что ныне Азов-город с таким большим пушечным нарядом получит порох, свинец и что казакам будет чем встретить теперь врага.

Попы по-особому строго и важно отслужили службу по новым церковным книгам, которые доставил на Дон Татаринов. Все люди, и старые, и малые, молились в этот день, как никогда, смиренно и степенно. Молились Ульяна Гнатьевна, подросший, шустрый и быстроглазый Якунька, старый атаман Черкашенин, Тимофей Разя, Стенька с Татьянкой. Молились казаки и прославленные атаманы. Татаринов отбивал поклоны, благодаренье господу за счастливое возвращение на Дон, а Варвара, крестясь, низко кланялась господу за то, что ей довелось снова увидеть ненаглядного и молиться рядом с ним в такой светлый и радостный день в церкви заступника – Николы Чудотворца.

Сотворив молитву, люди медленно вышли из храма и троекратно проследовали крестным ходом под перезвон колоколов, неся царское знамя. Потом его торжественно «навечно» поставили в атаманской избе, под караулом двух сменяемых двенадцать раз в день дежурных казаков с обнаженными саблями.

Татаринов только теперь пошел к себе в замок и стал вести беседу с желанной Варварушкой да с Татьянкой. Он поведал им о Москве то, что не довелось ему, да и не следовало, открывать войску.

Постовые казаки в этот день на всех четырех крепостных стенах особо бодро несли сторожевую службу. Несли службу исправно во всех наугольных каменных башнях и за городом: конные разъезды у Азовского моря, засадники по курганам и придонской степи. Трудно было турку, или татарину, или иному какому врагу пройти, проехать или подползти ближе к крепости.

Перейти на страницу:

Похожие книги