Оружие скальда

— Ну что, ты нашла ее? Велела ей замолчать? — окликнул ее во дворе усадьбы голос Гудруны. Ингитора повернулась, и обе женщины умолкли, не решаясь больше ни о чем ее спрашивать. Лицо хозяйской дочери горело таким гневом, в каком они ее редко видели.

Ничего не ответив им, Ингитора бросилась в дом.

— Корабль идет по фьорду! Корабль во фьорде! — кричали во дворе. — «Коршун» возвращается!

Бросив решето на стол, Ингитора кинулась из дома. Вот уже три дня, прошедшие после пророчества Ормхильд, она жила в напряженном ожидании вестей. Она старалась убедить себя, что все пустое, что старуха сказала неправду, что эта тревога пройдет без следа, как саднящая царапина, пройдет и забудется. Но вот вести пришли.

— Да ты напутал! — Женщины и рабы обступили плотной толпой мальчишку, принесшего новость, и не пускали его к хозяйскому дому.

— Пустите, я расскажу хозяйке! «Коршун» возвращается! — кричал Сколь, стараясь пробиться через толпу.

— Да не может это быть «Коршун»! Он сейчас должен только доплыть до Квартинга! А назад он вернется не раньше чем через месяц!

— Я не напутал! Это «Коршун»! Посмотрите сами!

— А может, он и вернулся! — раздался с крыльца голос хозяйки, Торбьёрг. — Может быть, к Квартингу вышел Бергвид Черная Шкура, а Скельвир не из тех, кто ищет напрасной гибели. Пойдемте посмотрим!

Галдящей толпой женщины, челядь, дети, десяток оставшихся в Льюнгвэлире хирдманов пошли к берегу моря. Ингитора бежала впереди всех. Сердце ее стучало так, что готово было выпрыгнуть. Не добежав до обрыва, она уже задыхалась, словно сбегала до Сосновых Бугров и обратно. Никогда еще с ней такого не было.

Взору ее открылось пространство Льюнгфьорда. Изогнутый серп серебристо-серой воды блестел под солнцем, обрамленный склонами гор. Большие плоские валуны были рассеяны по всему берегу, по длинным откосам над фьордом, поросшим мхом, вереском, мелкими елочками. Вдали, у самого горла фьорда, виднелся корабль. Заслонив рукой глаза от солнца, Ингитора щурилась, стараясь его рассмотреть. Может, это и «Коршун». Нет никаких признаков, что это не он. Корабль своего отца Ингитора знала не хуже, чем постройки родной усадьбы. «Коршун» был уже не новым кораблем, Ингитора помнила его с детства. Не глазами, а сердцем она издалека чувствовала, что это он. И сердце в ее груди похолодело. Лучше бы это был не он. Великие боги, святые властители, пусть это будет не он. Пусть это будет кто угодно, хоть Бергвид Черная Шкура, только не «Коршун». Раньше Ингиторе и в голову бы не пришло, что она будет ждать корабль своего отца с ужасом.

Обитатели усадьбы догнали ее, кто-то встал рядом, высматривая корабль во фьорде, кто-то спустился к месту, где в Льюнгфьорде причаливали корабли. Женщины оживленно гудели, дети подпрыгивали от нетерпения. Оглянувшись, Ингитора нашла глазами Асгерду, потом Асни, жену Аудуна, ее детей Ульва и Торунну. Они уже сироты. При всем нежелании верить в дурные пророчества Ормхильд Ингитора не могла отделаться от впечатления, что видит сирот. Серая печать вдовства лежала на лицах женщин, еще не знающих о своей беде. Ингитора думала об этом, невольно вытесняя из головы последние слова Ормхильд. Слова о том, что сама она тоже сирота.

Корабль приближался. Когда в прежние годы обитатели усадьбы вот так же выбегали его встречать, им казалось, что он едва ползет, словно дочери Эгира для забавы держат его снизу за днище. Но теперь «Коршун» летел как на крыльях. Уже видно было, как блестят на взмахах мокрые лопасти весел, видна была резная голова коршуна на переднем штевне и даже бронзовый флюгер. Ингитора почему-то вспомнила, как отец пять лет назад купил этот флюгер у торговых людей, остановившихся в Льюнгвэлире на Праздник Середины Лета. И вот флюгер возвращается, ему ничего не сделалось. А отец?

Корабль был уже так близко, что можно было разглядеть людей на веслах, кормчего Бьярни на его сиденье возле руля. Ингитора шарила взглядом по кораблю, от носа до кормы и обратно, выискивая знакомую крепкую фигуру отца, его плечи, плотно обтянутые кожаными доспехами, его непокрытую голову с повязкой через лоб, держащей волосы. Она сама вышивала ему эти повязки, и отец говорил, что они приносят ему удачу. Она так сильно хотела его увидеть, что почти видела, но его не было. Опять и опять убеждаясь в этом, Ингитора невольно подбирала объяснения, которые уберегут ее еще на какое-то время. Он заболел в пути и остался где-то на стоянке. Его кто-то зазвал в гости. Он в плену. Что угодно, только не убит!

С высоты обрыва ей был виден весь корабль. И в глаза Ингиторе бросилось что-то длинное и темное, уложенное возле почетного сиденья на носу. Какой-то сверток, покрытый толстой темной тканью. У более широкого конца свертка виднелся щит. Щит Скельвира хёльда.