Оружие из неведомого далёка / The Weapon from Beyond

— Кроме того, — продолжил он, — к чему вся эта секретность? Я могу понять, разумеется, необходимость строгих мер безопасности. И я могу понять опасение вхоланов, что хараловцы могут (так они и сделали) за деньги найти людей, которые отправятся в туманность и попытаются захватить или уничтожить их оружие. Но, ведь смотрите, они так далеко зашли в своих опасениях, что не доверяют даже людям вроде Тхрандирина и этих генералов и не информируют их, откуда прибыли эти вещи и что собой они представляют.

Чейн указал на фотографии трех золотистых предметов:

— Один из них воспроизводит очень необычную музыку и стреляет звездами, но это всего лишь аудиовизуальный монитор, не более. И чего же тут страшно секретного? Не вижу в этом никакого смысла.

Дайльюлло вопросительно посмотрел на Болларда, и тот покачал головой.

— Я не видел того монитора, стреляющего звездами, поэтому не могу сказать ни да, ни нет. Ну, а ты-то, Джон, чего темнишь? Что у тебя на уме?

Дайльюлло взял в руки небольшой пластиковый диск анализатора, не показывавший никаких данных.

— Я наминаю думать, — сказал он, — что это, видимо, куда важнее, чем взаимное противостояние Вхола и Харала. Мне думается, что вхолане завладели чем-то огромным, ну… чем-то столь неизмеримым, что сами ужасно перепуганы, поскольку, думается мне, совершенно не понимают, что это такое и как его использовать.

Наступило долгое молчание. Наконец, Боллард его нарушил:

— Не мог бы ты, Джон, объяснить нам свою мысль несколько вразумительнее?

Дайльюлло отрицательно покачал головой.

— Нет. Не могу. Поскольку то, что я сказал, — всего лишь предположение, домысел. А на домысле, да еще диком, далеко не ускачешь. Единственная возможность когда-нибудь узнать, что собой представляет это явление — это обнаружить его и убедиться собственными глазами. И я начинаю думать, что вхолане могут оказаться правы, утверждая, что это нам никогда не удастся.

Он вызвал навигационное отделение по корабельному переговорному устройству.

— Финни, приступай к поисковому варианту. Постарайся накрыть локатором по возможности большую часть границы туманности, не оставляй в ней ни одной щели. Тот транспортный корабль должен же когда-нибудь прибыть с Вхола, и нам нужно только чуточку везения, чтобы его обнаружить.

— Конечно же, Джон, всего лишь чуточку везения, — передразнил его с нескрываемым ехидством навигатор.

Вскоре корабль приступил к поисковому варианту. Крошечный паучок вил тонкую радиолокационную паутинку между пылающими утесами туманности, и все на корабле понимали, как ничтожны шансы поймать этой паутинкой мельчайшую муху. Тем более, что муха получила недвусмысленное предупреждение об опасности.

Когда Чейн уже утратил всякое представление об истекшем времени, а Дайльюлло твердо знал что прошло его слишком много, Биксел вдруг откинулся от экрана радара и, сам себе не веря, воскликнул:

— Вижу выброс сигнала!

На какое-то мгновение Дайльюлло охватило чувство ликования. Но длилось это недолго, так как Биксел закричал:

— Еще выброс. Еще один. Ужас, да их целая стая, черт побери!

Дайльюлло наклонился к экрану радара, и мрачное предчувствие сдавило его сердце.

— Смотрите, они изменили курс, — сказал Биксел. — Теперь идут прямо на нас, быстро идут. Дьявольски быстро.

Боллард протиснулся в навигационное отделение и поверх плеч Биксела и Дайльюлло взглянул на экран.

— Это не транспортные корабли, — сказал он. — Похоже, что это эскадрилья вхоланских крейсеров… Наверное, решили пожертвовать своими друзьями у нас на борту.

Дайльюлло угрюмо покачал головой:

— Корабли только одного типа имеют такие габариты, двигаются таким строем и на такой скорости. Теперь я вижу, что Тхрандирин все-таки не врал насчет Звездных Волков.

XIII

Чейн узнал об этом только тогда, когда по внутренней связи заревел сигнал «тревога!», и тут же последовало резкое ускорение, от которого начали потрескивать швы корабельного корпуса, а самого Чейна с силой прижало к перегородке. До этого он полудремал, вытянувшись на одолженной койке, именно полудремал, но и это было большим достижением. Ему всегда было противно выжидание. Он ненавидел состояние бездельника, ожидание, чтобы за тебя кто-то другой принимал решение. Но в данный момент разум и инстинкт самосохранения подсказывали ему, что лучше проявлять терпение, другого выбора нет. Однако физическая натура Чейна трудно этому подчинялась. Она не привыкла к пассивности. Жизненный опыт учил, что безделье — преддверие смерти, оно присуще только низшим особям, которым предназначено быть чьей-то добычей. Варновцы всегда сражались самозабвенно и после схваток также самозабвенно наслаждались плодами победы, а потом снова устремлялись в бой. Метаболизм Чейна восставал против выжидания.

Сигнал тревоги и неистовый рывок корабля стали для Чейна словно неожиданным освобождением из неволи.