Оружейница

— Конечно, будешь, — согласилась Катя. — Просто понимаешь, вот когда я ещё жила "за ленточкой", у нас в доме была женщина, личная жизнь у неё не сложилась, родила одна, когда ей было уже сорок, а когда пацану было десять — его сбила машина. Год спустя она выбросилась из окна. И я, хоть и считаю самоубийство страшным грехом, но почему она это сделала — я понимаю. Одиночество в старости — страшная вещь.

Мы на некоторое время замолчали, а я подумала про себя, что Катя, наверное, всё-таки права, и мне тоже нужно будет обязательно родить несколько детей. Но сначала закончить школу, получить профессию и выйти замуж. Почему-то в неизбежности последнего пункта у меня сомнений не было.

Тем временем мужчины затащили в кухню уже собранную газовую плиту и стали её подключать, попутно ответив на вопрос Саши, что газ здесь баллонный, в маленькой белой будочке около ворот стоит шесть штук стандартных баллонов и хватает их очень надолго.

Пока мы разговаривали, я успела закончить с салатом и покрошить в него уже остуженные и почищенные Катей яйца.

Мужчины закончили с расстановкой вещей с прицепа и даже разобрали и занесли в гараж фанерные борта, и теперь, собравшись на кухне, мешались, пытаясь поучаствовать в сервировке стола, но Катя шикнула на них и погнала мыть руки.

Когда они вернулись и все уселись за стол, Антон разлил по кружкам вишнёвку, мне тоже хотели налить, но после Сашиного грозного "молодо-зелено-беременно" вишнёвку мне заменили компотом ассорти, который был принесен Катей, когда я ездила за продуктами.

Самый старший, Петрович, внешне неуловимо похожий на Винни-Пуха, поднял кружку:

— Ну, девочки, чтоб вам жилось здесь долго и счастливо!

Все выпили и набросились на салат и нарезку, а за столом потёк обычный в таких случаях трёп "за жизнь". Оказалось, что Антон и Петрович работают на том же заводе, на который устроилась Саша, и они стали рассказывать ей про завод, а Петрович ударился в воспоминания о том времени, когда завод строился. Меня немного удивило, что нас не расспрашивали о наших делах на старой земле, уже потом я узнала, что здесь не принято допытываться о "заленточных" делах человека, захочет — расскажет сам.

По ходу разговор незаметно перешёл на мою беременность, и я опять увидела иное, чем "за ленточкой", отношение к юной мамочке. Доброжелательные шуточки, пожелания "благополучного разрешения проблемы", тост за здоровье и счастье мой будущей дочки. Всё это было так тепло и от сердца… Я не выдержала и разревелась.

Петрович сгрёб меня в охапку, стал утешать и рассказывать, как зимой восемнадцатого "влетела" его младшая дочка:

— И вот стою я, челюсть где-то снизу, смотрю на неё. Чувствую, что начинаю свирепеть, а потом говорю себе — стоп! Чего ты, пень старый, заводишься? Это ж твоя дочка! И внук соответственно твой будет, тебе же на радость! Сгрёб её, обнял, дал прореветься, а потом и говорю: "За внука спасибо, мы с мамкой тебе, чем можем — поможем, но дитё, в первую голову, твоё". Поняла всё правильно, мамка из неё получилась хорошая. Две недели как замуж вышла, правда не за Петечкиного отца, не станцевалось там у них, да и ладно, Колька парень хороший.

Разговор опять потёк свободно, но вскоре Катя предложила мужикам сворачиваться:

— Так, мужики, девочки две недели в дороге жили, им отдыхать надо, забыли, как сами добирались?!

Мужчины переглянулись и стали собираться. На прощанье Антон подкинул мне ценную инфу:

— Настя, постарайся попасть в восьмую школу. Она здесь "по гамбургскому счёту" считается лучшей, так что начни с неё.

Мы обменялись приглашениями в гости, тепло попрощались и проводили гостей.

Вернувшись на кухню, я стала наводить порядок, а Саша, увидев это, нырнула в ванную. Наведя порядок с посудой, я разглядывала содержимое холодильника и прикидывала, что буду готовить на завтрак.

— Ну как тебе соседи? — неожиданно раздался за спиной голос Саши.

Я резко обернулась и поняла, почему не слышала её приближения. Саша сидела в своём кресле и плавно вращала руками колёса.

— Ну что, Наська. Не видела меня ещё на этой тачке. А что поделаешь, протез умахивает культю, с костылями я получаю несимметричную нагрузку на позвоночник. Хорошо, мне это вовремя объяснили, и у меня хватило ума это услышать. Ладно, дуй мыться, утро вечера мудренее.

Саша развернула кресло и выкатилась из кухни.

Когда я вышла из ванной, то увидела, что Саша продолжает ездить на кресле по дому.

— Что, осваиваешь маршруты?

— Ага, — отозвалась Саша, — здесь на-а-амного удобнее, чем у нас в квартире, места больше. Ну что, будешь сегодня спать уже в своей комнате.

— Ага, — кивнула головой я. — А завтра ты что будешь делать?

— Поеду на работу, нужно закончить оформление, да и познакомиться со всеми. А потом нам наверно дадут ещё пару дней на устройство.

— Саш, а мы будем ещё что-нибудь из мебели покупать или подождём, пока твои приедут?

— Наверно подождём, того, что есть — нам хватит, только пару стульев подкупить надо будет. Ладно, давай баиньки, тебе завтра тоже школу себе искать.

— Самой? — изумилась я.