Оружейник

На радаре точки, обозначающие ракету и самолет, совместились и погасли.

— Есть уничтожение последней ракеты! — в полной, звенящей тишине негромко отчитался Искин и с горечью в голосе добавил — Потеряна связь с истребителем командира эскадрильи. Высылаю спасательных дронов. Наземные силы противника остановились. Похоже, получили соответствующую команду.

Рация полковника опять разразилась сбивчивой корейской речью. Слегка вздрогнув плечами, полковник внимательно выслушал доклад, отреагировав буквально парой слов, и повернулся ко мне. Под глазами его залегли ранее невидимые морщинки и тени.

— Товарищ Командор, предлагаю вам отставить отправку спасателей! Пилоты оставшихся истребителей видели момент взрыва; командир самолета не успел катапультироваться, — тихо произнес кореец, сминая в кулаке белоснежный платок. Этот жест был единственным, что выдавало его боль и горечь.

Помощники полковника одновременно сняли фуражки и опустили вниз глаза.

— Товарищ полковник, примите мои соболезнования! Ваш пилот поступил как герой! — негромко произнес я, мучительно терзаясь неумением соболезновать. Понятно же, что словами горю не поможешь!.. Но и просто промолчать — тоже чушь какая-то.

— Спасибо, товарищ Командор, по-другому он, наверное, и не смог бы. Я знаю его давно, майор Ли учился на летчика грузового транспорта. Когда его семья погибла от похожего ракетного обстрела, он бросил обучение и записался в армию. Более отчаянного летчика я не встречал в своей жизни ни разу, — не поднимая глаз на меня, медленно складывая носовой платок и убирая его в карман, произнес полковник.

В зале повисла тишина. Даже словоохотливый Искин предпочитал помалкивать. Неужели прогресс в его развитии дошел до того, что Железяка распознает такие сложные даже для некоторых homo sapiens эмоции, как сопереживание и сочувствие?..

— Кстати, товарищ полковник, рекомендую направить ваши истребители на запасной аэродром базы материального обеспечения. Искин, передай координаты; там их заправят и пополнят боекомплект, — наконец, решился я нарушить гробовую тишину.

— Да, я как раз хотел попросить вас об этом: в самолетах заканчивается топливо, — тряхнув головой и надев фуражку, ответил полковник и отдал по рации команду твердым громким голосом.

Погибшим — память. Живым — жить. И отомстить за погибших!..

— Товарищ полковник, какие у вас планы… — начал было я, как внезапно наш разговор прервал сильный взрыв, освещение мигнуло. Помощники полковника инстинктивно пригнулись и прижали к головам свои форменные головные уборы, с опаской поглядывая куда-то наверх.

— Командор, противник нанес по нам удар! Уничтожена первая линия наземной обороны. Предположительно бомба. Повезло, что на время перезарядки система ПВО была свернута и не пострадала. Носитель с которого была запущена бомба, не установлен. Мы его не видим, — воскликнул ИСкин.

— Антон, судя по данным, которые удалось зафиксировать, это была бомба, сброшенная с ударного беспилотника! РЛС нашего бункера не особо мощная и могла его пропустить из-за слишком большой высоты полета. Перед Катастрофой были у СШП разработки БПЛА с потолком полета в 15 километров. Засечь и сбить эти машины сможет только система С600, но они у нас на дежурстве исключительно вдоль границ страны, — раздался нервный голос Виктора Васильевича.

— То есть, мы ничего не сможем сделать с ним на данный момент? — мрачно поинтересовался я, глядя на корейцев. Они стояли молча, глядя на меня совершенно бесстрастно.

— Абсолютно ничего. Одно хорошо, что беспилотник несет не больше четырех бомб среднего веса, а судя по тому, что нам прилетела кассетная бомба — то этот конкретный скорее всего две, максимум три.

Словно в подтверждение его слов, недалеко от входа в бункер раздалась серия взрывов.

— Наземная оборона уничтожена на семьдесят процентов. Уничтожено два танка в капонирах.

— Дааа… до подхода противника осталось совсем не много времени, а наземная оборона у нас уже уничтожена! Просто замечательный результат! — буркнул я. — Виктор Васильевич, ну посоветуйте что-нибудь, где ваша хваленая логика вместе с аналитикой?!.

— Танки без поддержки стрелковых комплексов не смогут справится с таким количеством солдат и техники противника. Надо подумать об эвакуации, наша миссия важнее, — отозвался безопасник тоном оскорбленной добродетели.

— Об эвакуации не может быть и речи… во-первых, смысла нет — они не отстанут, пока не уничтожат все элементы проекта, во вторых — жертва майора будет напрасна! — уверенно ответил я, вставая.

— Антон, я не вижу другого выхода. Если ты погибнешь, все это все равно будет бесполезно.

— Противник возобновил наземное продвижение. Время подхода — приблизительно тридцать минут, — сообщил Искин.

— Искин, открывай оружейку, встретим гостей, поможем нашим танкам! — решительно приказал я.

— Товарищ Командор, разрешите мне и моим помощникам вступить в бой вместе с вами, — твердо произнес полковник.