Оруэлл

Оруэлл с возмущением отмечал, что в левых британских кругах малейший налет критического отношения к деятельности испанской Компартии ставит любую книгу вне закона. Все только и молятся на политику республиканского правительства и на коммунистических вождей Хосе Диаса и Долорес Ибаррури. «Сокрытие основных политических фактов от публики и сохранение этого обмана путем цензурирования и террора влекут за собой далекоидущие вредные последствия, которые в будущем будут чувствоваться еще в большей степени, чем ныне», — цитировал он Боркенау. Такое сознательное замалчивание левой прессой книги Боркенау и других изданий, раскрывающих правду об испанских событиях, ведет к усилению влияния коммунистов на республиканское правительство, которые тянут республику вправо, а не влево, заключал Оруэлл^{408}.

После отказа Голланца опубликовать книгу «Памяти Каталонии» писатель обратился в издательство Зеккера и Варбурга, открывшееся в 1936 году, выпускавшее преимущественно политическую и социологическую литературу левого толка, но в отличие от других издательств, связанных с Лейбористской партией и прочими левыми группами, открыто занимавшее антинацистскую и антисталинскую позицию. В кругах коммунистов и лейбористов Фредрика Варбурга даже считали троцкистом, поскольку издательство опубликовало и некоторые работы Троцкого. Книги об испанской войне, рецензируемые Оруэллом осенью 1937 года, тоже были опубликованы именно этим издательством.

Собственно говоря, контакт с Варбургом на предмет подготовки книги об Испании возник у Оруэлла сразу же после возвращения на родину. Инициативу проявил Варбург. «Нам стало известно, — писал он Оруэллу, — что Вы возвратились из Испании и что рана Вашего горла заживает. Из последнего номера “Нью лидер” видно, что Ваше бегство было потрясающим приключением, и это свидетельствует, что отчет обо всей этой истории представил бы интерес для читающей публики. Вероятно, мы могли бы договориться о встрече в любое устраивающее Вас время»^{409}.

На встрече, состоявшейся 8 июля 1937 года, был согласован примерный план будущей книги. О соглашении Варбурга и Оруэлла вскоре стало известно. Руководство британской компартии пыталось оказать на издательство давление. Впрочем, вспоминал Варбург, «кулак был изящно скрыт вельветовой перчаткой», «использовались всяческие соблазны, мягкая лесть»; подчеркивалось, что «все приличные люди должны оказывать помощь партии» и в этом случае издательство может стать «вполне успешным». Когда же издатель отказался сотрудничать с компартией, его в очередной раз объявили «троцкистским выродком» и «скрытым фашистом»^{410}.

«Памяти Каталонии» Оруэлл писал в Воллинггоне, в деревенской тишине, в которую они с Эйлин с наслаждением окунулись после бурных испанских событий. Свой магазин они не открыли, сочтя его обузой, зато расширили животноводческое хозяйство: купили несколько куриц, уток, петуха-производителя, еще одну козу, приобрели лохматого пуделя. Эрик развлекался, давая животным «политические» имена. Гордого и заносчивого петуха он назвал Генри Фордом, а невзлюбившего петуха пса окрестил Марксом.

Естественно, крохотное население Воллинггона передавало из уст в уста всевозможные слухи о том, где провел последние полгода их сосед и владелец магазина. Чтобы как-то прояснить ситуацию, Блэров посетил викарий местной церкви. Об этой встрече Эрик в свойственной ему манере слегка прикрытой иронии писал своему однополчанину: «Сегодня днем к нам пришел викарий, который абсолютно не одобряет то, что мы были на стороне [республиканского] правительства. Разумеется, пришлось признать, что сожжение церквей имело место, но он сильно возрадовался, услышав, что это были римско-католические церкви»^{411}.

Очень полезной для Оруэлла оказалась встреча бывших участников войны в Испании, организованная летней школой НРП в начале августа 1937 года поблизости от места, где жили Блэры — в городке Лечфорте, известном своими зелеными насаждениями и прозванном «городом-садом». Оруэлл, выступивший с рассказом о военных впечатлениях, внимательно слушал соратников, лишний раз убеждаясь, что в Испании шли две гражданские войны — против франкистских мятежников и внутри республиканского лагеря. Печатный орган НРП сообщил об этой встрече: «Здесь был Эрик Блэр, интеллектуал, чей голос был еще слабым из-за пулевой раны в горло, и поэтому говорил он недолго»^{412}. Впрочем, присутствовавшие отмечали его меткие замечания по ходу дискуссии.

Черновой вариант книги «Памяти Каталонии» был подготовлен к концу декабря 1937 года, а к середине следующего месяца работа была завершена. В 1938 году книга вышла. Однако изначально публика не проявила к ней заметного интереса. За первые месяцы раскуплена была только половина тиража в 1500 экземпляров. Книжный рынок был насыщен литературой об испанской войне, однообразно клеймившей мятежников-националистов, прославлявшей героизм республиканцев и не пытавшейся вникнуть в суть событий, происходивших на Пиренеях.