Орлы в Диких землях (ЛП)

Тулл выдавил из себя улыбку, но он думал о том, что сказал ему Виниций. Между опасными приливами и переменчивой погодой, едва судоходными водными путями и островами, населенными враждебными племенами, путешествие в одиночку было бы таким же опасным, как любой поход, который он, когда–либо совершал. Торговые поселения венедов были немногим лучше,  диких, неосвоенных местах, где десятки глаз следили за каждой сделкой с янтарем. За их спинами не будет будет поддержки легиона – на корабле, принадлежащем нанимателю Виниция, размещалось пятьдесят человек, из которых тридцать четыре были германцами. Хотя они были готовы сражаться, если понадобится, они все-таки не были легионерами. «Нас будет шестнадцать человек, – мрачно подумал Тулл, – против всех дикарей востока».

– Ну, что скажешь? Ты вернешься? – вопрос Сироны был отчасти мольбой, отчасти угрозой.

– Ради тебя, любовь моя, я бы прошел через Аид, – сказал Тулл, думая, что это было бы даже проще. И все же, несмотря на ужасную опасность, которой он собирался подвергнуть себя, он чувствовал растущее возбуждение, даже радость, которой не испытывал уже много лет.

Виниций собрал семерых человек, служивших в его центурии, в результате получилось восемь, и предоставил Туллу самому найти такое же количество. Естественно, Фенестела была первым в его списке, а это означало, что их ссоре нужно положить конец. Вооружившись небольшой амфорой доброго альбанского, которым он напился в ночь драки, на следующее утро он отправился в путь по поселению. Его целью был маленький дом, в котором Фенестела жил с тех пор, как покинул Пятый. Ветхое строение на тихой улице, кричало»: «неженатый ветеран». Прошло много лет с тех пор, как стены были побелены известью, а соломенная крыша сильно нуждалась в ремонте. Входная дверь висела косо, и, судя по вони, Фенестела имел привычку опорожнять свой ночной горшок прямо на улице.

Тщательно следя за тем, куда он ставит свои ботинки, Тулл подошел к двери.

– Не желаете прочитать свое будущее, господин? – раздался голос у него за спиной.

Тулл полуобернулся и увидел дородного прорицателя, наблюдавшего за ним из дома напротив. Узнаваемый благодаря своей шляпе с тупым козырьком, он был более упитанным, чем многие представители его профессии, но его поросячьи глазки были такими же острыми, как у каждого гаруспика, гадающего по внутренностям, с которым, когда–либо сталкивался Тулл.

– Шесть монет, и я зарежу курицу, прочитаю вам будущее по ее внутренностям. Мои предсказания верны. Здешние мужчины даже клянутся моими предсказаниями.

– Нет.  Тулл отвернулся. Он не любил предсказателей, которые были лжецами и шарлатанами, все до единого. Вспомнив фигуру с безумными глазами, которая предсказала засаду Арминия за пятнадцать лет до того, как она произошла, он немного поправил себя. Не все были обманщиками. У него не было ни малейшего желания выяснять, к какой категории относится эта их авантюра. Если во время путешествия должно было случиться что–то ужасное, он не хотел этого знать и, решил для себя, постучав в дверь костяшками пальцев, если его оптион будет дома, ничего плохого с ними не случится. Фенестела всегда был с ним в трудную минуту.

Он попробовал постучать снова. – Ты там? – спросил он.

Долгое молчание.

– Четыре монеты, –  крикнул прорицатель, только потому, что ты друг моего соседа.

Тулл проигнорировал его: – Фенестела?

– Меня здесь нет. Отвали.

Улыбаясь, Тулл широко распахнул дверь и шагнул внутрь. Он закашлялся, от едкого запаха пота, дровяной гари и каких-то животных, и у него перехватило горло. Когда его глаза привыкли к полумраку, он разглядел Фенестелу, сидящую на табурете у очага, и трех собак у его ног.

– Вот ты где.

– Я здесь. – Фенестела не повернул головы. – Прорицатель, пытался тебя надуть?

– Пытался, – ответил Тулл. Он колебался, не зная, как растопить лед дальше.

– Ты пришел извиниться, не так ли?

Пораженный и немного раздраженный, Тулл воздержался от того, что не услышал слова «господин» или от еще более резкого ответа. Он перевел дыхание, затем произнес: – Что-то вроде того.

Фенестела обернулся, недоверчивое выражение исказило его черты лица. – Клянусь всеми богами, я никогда не думал, что доживу до этого дня.

Остатки дурного настроения Тулла испарились: – Это была глупая ссора – Клянусь Аидом, я даже не могу вспомнить, с чего все началось,  …  и мне жаль. Ты мой самый старый друг, Фенестела. Что скажешь, если мы положим конец этой глупости? – Он протянул амфору. – Предлагаю мир.

Фенестела встал с хмурым видом; он улыбнулся своей кривой улыбкой. – Честно говоря, я сам собирался разыскать тебя и сказать то же самое. Ты более крупный мужчина, раз пришел первым. Он шагнул вперед и протянул руку. – Друзья?

– Друзья! – у Тулла перехватило горло, чего не было  мгновения назад.

Как и следовало ожидать, Фенестела присоединилась к нему, как только было упомянуто о предложении Виниция. – Только попробуй оставить меня здесь, – пригрозил он.