Орлы над пропастью

Менесфей беспомощно посмотрел на брата. Он был старше, сильнее и искуснее с оружием, но от непомерной мозговой активности, к коей относились любые попытки сосчитать до десяти, у него непременно болела голова.

— Шесть десятков, — помог Идай.

— То есть, требуется еще зазвать Братьев. За мой счет.

— И что?

Идай скрипнул зубами.

— А то, братец, что наши люди будут в меньшинстве.

— Именно. И поэтому не могут иметь преимуществ.

— Преи... чего иметь?

— Тебя братец, он поиметь хочет, — прошипел Идай.

— Меня!? Да я!..

— Успокойся, почтенный Менесфей, — примирительно поднял руки Эвдор, — я уже раза три объяснил тебе, что хочу взаимовыгодного сотрудничества. У тебя гемиолия, но мало людей. У меня акат, людей тоже мало, но есть деньги, а значит и люди будут. Мы могли бы объединиться.

— "Меланиппа" сближается с купцом, — с выражением безграничной усталости на лице, заново объяснил Аристид, — тот в нас пиратов не подозревает. Завязываем бой. Из-за какого-нибудь мыска, острова, скалы выскакивает "Актеон". Дело сделано. Добычу поровну. Вам две доли сверху. Все в выгоде. По рукам?

— По рукам, — растянулся в улыбке Менесфей.

— Не нравится мне это, — сказал Идай.

— Что именно, почтенный?

— Какая выгода вам?

— Мы много на акате не навоюем.

— То есть мы вам нужны, — утвердительно кивнул Идай, — а вы нам?

— Цену себе набиваешь? — поинтересовался Аристид.

— Погоди, — осадил Эвдор, — почтенный Идай прав, тут главное не продешевить. Ты, Идай, думаешь, что без нас обойдешься? До сих пор обходился?

Идай только вновь скрипнул зубами.

— Ты эта... за горло берешь, Мышелов, — неожиданно обнаружил умственную активность старший из братьев.

— Нет. Учитывая ваше нынешнее положение, я очень щедр. Без меня от вас скоро одни лохмотья останутся. А со мной разбогатеете. Месяц назад я имел дырявый хитон, а посмотри на меня сейчас. Корабль будет ваш, я лишь поведу его туда, где можно хорошо поживиться.

— Соглашайся Менесфей, — встрял один из бойцов, составлявших свиту братьев, — Эвдора боги любят. Все знают, как он удачлив.

— То-то он в рудники загремел, — бросил Идай.

— Быстро сплетни расходятся, — усмехнулся Аристид.

— Другой бы там и загнулся, — спокойно ответил Эвдор, — а я здесь стою.

— В навархи метишь, Мышелов? — поинтересовался Идай.

— Именно так.

— Три доли сверху.

— Предлагаю поступить так: десятая часть добычи — доля вождей. Делим ее на пять частей. Одна часть мне. Одна Аристиду, кормчему "Меланиппы". Три вам. Командую я на "Актеоне", вы подчиняетесь мне, моих людей больше. Но корабль ваш, поэтому ваша доля больше.

Переварив такой расклад, бойцы братьев зароптали.

— А ну-ка утихли! — рявкнул Менесфей и нахмурившись, хлопнул широкой мозолистой ладонью по столу, — что-то мне не нравится, что ты того... Командуешь.

— До тебя только дошло? — прошипел Идай, — он все под себя подомнет!

— Ваших людей немногим меньше будет, сами вы не дети, чего боитесь?

— Я ничего не боюсь! — вскинулся Менесфей.

— А ведь твоих людей пока что не больше, чем у нас, — заметил Идай.

— Пока, — кивнул Эвдор, крутнув на ребре по столу тетрадрахму.

Братья уставились на вращающуюся монету.

— Десятая часть вождям, — задумчиво протянул Идай, — кто так делит?

— Например, Леохар. А еще Эргин, Змеиный, Уголек, все.

— Вот ты и врешь! Никогда такого не было! Всегда делились поровну, а вождям по лишней доле.

— Если тебя, почтенный Идай, не посвящают в некоторые хитрые особенности дележа, то это не значит, что их нет, — спокойно ответил Эвдор.

— Это что ж такое? — возопил Златоуст, — нас обманывают, что ли?

Свита поддержала его ворчанием.

— Иди, обвини Эргина, — усмехнулся Аристид.

— Я тебе предлагаю делиться, как Эргин со своими ближниками, — протянул руку Менесфею Эвдор, — ну, ты согласен? Со мной ты возвысишься, без меня скоро совсем без людей останешься, и тебя сожрут.

Менесфей кинул взгляд на своих людей, взглянул на брата. Тот поджал губы, но нехотя кивнул.

— По рукам.

— Есть у нас Гундосый, а теперь еще и Златоуст будет, — хохотнул Аристид, когда они с Эвдором вышли из кабака.

— Ага, — согласился Эвдор, — на состязаниях ораторов всех побьем.

— А ты не боишься, что у нас оппозиции изрядно прибыло? Мало нам Дракила, теперь еще эти двое по любому поводу гадить будут.

— Гадить будет Идай. Менесфею ума не хватит.

— Это да, он сразу за железку и в морду...

— Нам теперь самое главное, кинуть клич по-умному, чтобы ни с кем не разодраться. А то нам еще Патару припомнят.

— Полиад не обидится. Он и не заметил, что кое-кто из его людей к нам перебежал. А заметит, так я ему скажу, что он сам, по дружбе, да от щедрот своих...

— А вот Терей не столь добродушен.

— Кого ты из наших, рудничных, возьмешь на "Актеона"?

— Пока только Залдаса, а там посмотрим. Залдас с мечом проворен, а язык за зубами держит. Койон горяч, Гундосый туповат, а остальным я не доверяю. Дракил мигом сведет дружбу с Идаем. Я их не боюсь, но не хочу искушать судьбу.

— Я бы и фракийцу не доверял.

— Ему опереться не на кого будет.

— Все же возьми еще Саргабаза.

— Он же лидиец, с ионийцами сговорится, у Златоуста, как я понял, одни ионийцы.