Орлы на войне

– Скажи, кем бы ты предпочел быть – воином, который разбудил своих вождей ради срочной встречи, пусть даже в самую глухую полночь, или убийцей гонца, принесшего важную весть? – спросил Арминий. – Решай, но только быстро.

Смачно выругавшись, часовой велел своему напарнику, до этого дремавшему рядом со стеной, занять его место.

– Если окажется, что ты лжешь, собственноручно оторву тебе яйца, – пригрозил он Арминию.

– Сначала отведи меня к вождю.

Снова выругавшись, часовой повел Арминия в деревню. Та представляла собой скопление жилых домов и мастерских вперемежку с огородами. Услышав их приближение, собаки подняли лай. Арминий также заметил, что вход в жилые дома охраняют вооруженные воины. Уже одно это красноречиво говорило о том, насколько «рады» узипеты приходу римлян. Другое дело – насколько это их защитит. Один только отряд Арминия численно превосходил деревенских воинов.

Они остановились возле строения, земля перед которым была вытоптана. Все понятно: место деревенского схода, рядом – жилище вождя. Похоже, он все-таки убедил часового, ибо тот сразу заговорил с воином, охранявшим вход в дом. Последовал короткий разговор, затем несколько проклятий, и второй часовой исчез внутри. Спустя несколько мгновений из дома, с факелом в руке, вышел его владелец. Арминий мысленно поблагодарил богов, узнав рыжебородого вождя, который переводил для своих соплеменников в Ветере. Этот явно не дурак и не станет действовать сгоряча.

Рыжебородый посветил факелом у лица Арминия и высокого часового. На его собственном читалось удивление.

– Так это ты, Арминий… Я подумал, что часовой бредит.

– Да, это я, – сказал Арминий, вставая в круг света.

– И тебе хватило наглости явиться сюда после того, что произошло?

В сердце Арминия закралась неуверенность. Неужели рыжебородому известно об участии его воинов в убийстве мародеров?

– Я – друг узипетов и надеюсь всегда им оставаться, – ответил он, поднимая руки открытыми ладонями к вождю.

– Скажи это воинам, которым лежат мертвыми на берегу руки! – Рыжебородый сплюнул. – Хватайте его!

«О боги, он знает!» – подумал Арминий, из последних сил стараясь не поддаться панике. Он не стал сопротивляться, когда два стражника схватили его за руки. Однако оказался не готов к удару в солнечное сплетение, который нанес ему Рыжебородый. Внутри него как будто взорвался шар боли, воздух вырвался из легких. Ноги подогнулись, и если б не стражники, поддерживавшие его с обеих сторон, он точно рухнул бы на колени. В глазах потемнело, к горлу подкатился ком тошноты.

– Четыреста наших воинов мертвы. Лучшие воины нашего племени, наше будущее, погибли, все до единого! – Рыжебородый за волосы приподнял Арминию голову. – Я с радостью послушаю, как ты с жуткими воплями покинешь этот мир. Я сделаю все для того, чтобы твое путешествие было неспешным.

Арминий попытался заговорить, но вместо этого его вырвало. Боль в животе была такой же сильной, как в тот раз, когда в Иллирии он получил удар серпом по голове.

– Отведите его внутрь! – приказал Рыжебородый. – Свяжите его и заткните ему рот. Чем меньше яда капнет с языка этой змеи, тем лучше.

Арминия продолжало рвать; с губ свисали нити слюны. Когда он поднял взгляд, Рыжебородого уже не было. Высокий стражник отпустил его руку и теперь разочарованно смотрел на него.

– Я так и знал, что от тебя будут лишь одни неприятности.

Арминий открыл было рот, чтобы возразить, но страж шагнул ближе и, обмотав вокруг лица пленника лоскут грязной ткани, завязал его узлом на затылке, лишив его тем самым возможности говорить. Затем заломил назад и связал Арминию руки, причем так туго, что херуск простонал. После чего Арминия без лишних церемоний затолкали внутрь жилища, где он упал возле главного очага. В глазах снова потемнело, и он с радостью провалился в эту темноту.

Впрочем, вскоре кто-то ткнул его ногой в живот, в то место, где до этого побывал кулак Рыжебородого. Очнувшись от боли и открыв глаза, Арминий обнаружил, что над ним высится все тот же рослый стражник.

– Ты все еще с нами. Отлично.

Узипет приподнял его в сидячее положение рядом с полыхающим очагом. Арминий увидел перед собой полукруг воинов, в которых узнал вождей, что приходили к Вару после того, как Туберон по глупости напал на юношей из их племени. Лица всех до единого являли собой злобные маски. Это были лица тех, кому известно о его предательстве. В животе Арминия снова шевельнулся страх – он терся о позвоночник, наполнял холодом сердце. Похоже, говорить ему не дадут. Но в этом случае его ждет смерть. И тогда все его страдания окажутся напрасны. Эта последняя мысль было для него самой обидной.

– Выслушайте меня, прошу вас, – попытался произнести он, но вместо слов с губ сорвалось лишь невнятное мычание. Ответом же ему стал дружный хохот вождей.

– Гадюка не может шипеть с кляпом во рту, – с издевкой произнес Рыжебородый.

– Пусть попробует еще раз, когда в его тело вопьется вот это! – заявил второй, беря в руки кочергу, которую затем положил на краю очага.

– Отличная мысль, – подал голос третий. – После чего я вырежу ему в заднице новую дырку.