Орлы капитана Людова

— В общем, предстоит нам уютная ночка! А вы вот что, медсестра, ваш диванчик свободен, ложитесь, вздремните, пока есть возможность. Можете рассматривать это как боевой приказ непосредственного начальства.

Люся покорно вытянулась на упругой скамейке, взлетающей вверх и тотчас мягко оседающей вниз.

— В своей интересной и очень популярно написанной книге «Эволюция физики», — услышала она чуть хрипловатый голос человека в очках, — Альберт Эйнштейн говорит, что самая фундаментальная проблема, не разрешенная в течение тысячи лет, — это проблема движения. Находясь на этом катере, мы можем убедиться…

Люся так и не дослушала, в чем удалось убедиться человеку в очках.

Катер качало все сильнее, от каждого рывка замирало под ложечкой, над головой слышались звучные шлепки водяных струй, пена стекала по выпуклому смотровому стеклу рубки.

Засыпая, думала совсем о другом: о том, как удивится и обрадуется Ваня когда, добравшись к утру до Китового, она вдруг появится перед ним. Если, конечно, удастся добраться до Китового сквозь эту сумасшедшую, душу выворачивающую пляску волн.

Глава шестая ПОСЛЕДНИЙ СОН КАПИТАНА ЭЛИОТА

— К сожалению, нам придется прервать отдых капитана Элиота, — бодро сказал Людов, смахивая с лица мокрый снег.

Он чувствовал себя до конца вымотанным, после пятичасового перехода из главной базы в Китовый, когда катер то вздымался почти вертикально к низкому штормовому небу, то как бы нерешительно начинал проваливаться и вдруг резко падал набок, так что в смотровом стекле не было видно ничего, кроме иссиня-черной воды, перевитой зыбкими канатами пены.

Два раза старшина катера предлагал вернуться в базу, и каждый раз возникало острое желание послушаться его, прекратить этот фантастический танец, попробовать другой способ добраться до Китового. Но оба раза Людов, взглянув на доктора, угрюмо забившегося в угол рубки, на беспокойно дремлющую на диванчике Люсю, делал резкий отрицательный жест, и старшина снова склонялся над рулем, всматриваясь в обезумевший фарватер.

И вот наконец выбрались на скалы Китового, чувствуя, что эти скалы как бы подражают катеру, будто уходят из-под ног.

Уже рассвело. Сопки, одетые тонким снеговым покровом, черные наверху, с пятнами пожелтевшей осенней зелени по склонам, величественно вздымались в тускловатом свете невидимого солнца. Тропка круто вела вверх, ноги скользили по тонкому слою уже начавшего таять снега.

На причале прибывших встретил командир батареи. Отвечая на вопрос Людова, прокричал сквозь свищущий в ушах ветер, что капитан Элиот находится в отведенной ему каюте. Уже с вечера не показывался оттуда.

— Может быть, сперва чайку выпьете, товарищ майор медицинской службы, согреетесь немного? — наклонился лейтенант Молотков к Дивавину, угрюмо карабкавшемуся вверх.

— Хорошо бы горячего чайку! — ответил вместо военврача Людов. — Однако сперва нужно побеседовать с капитаном. А товарищ майор заодно и руку ему посмотрит.

Он перехватил удивленный, укоризненный взгляд Молоткова, сообразил, что нарушил священную субординацию флота, ответив вместо старшего по званию.

— Простите, товарищ майор, не возражаете против такого варианта?

— Не возражаю, — буркнул Дивавин. Шагал, глубоко засунув руки в карманы шинели, вобрав голову в плечи, сзади мотался замызганный обвисший противогаз — обязательная принадлежность каждого военного в те дни.

— Меня из-за кого сюда вызывали? — спросил хирург Молоткова.

— У капитана сломана рука, у матроса ушиб головы. Им наш санитар оказал первую помощь.

— И из-за этого тащили меня сюда, когда в госпитале работы полно! — Дивавин с отвращением взглянул на Молоткова, словно юный командир батареи был виноват во всем.

— Медсестру немедленно отправьте переобуться и чаем напоите, чтобы не слегла от простуды…

Люся шла оступаясь, покачиваясь как во сне. Сперва спала на катере, но потом ее чуть не сбросило на палубу неожиданным рывком. Потеряла сон, с каждой милей чувствовала себя все хуже. Когда выбиралась на пирс, по ее давно заледеневшим ногам хлестнула высокая волна.

— Товарищ майор медицинской службы, я с вами, я не промокла, честное слово, — пробовала было запротестовать Люся.

— Есть, отправить сестру переобуться и напоить чаем! — отрапортовал Молотков. Рядом шагал принимавший швартовы краснофлотец. — Слышали, Сидоркин, приказ? Выполняйте!

— Есть, выполнять! — Румяный, быстрый Сидоркин галантно подхватил Люсю под руку. — Сестрица, не положено спорить с начальством. Неужто еще этому не научились?

Повлек Люсю к дверям ближнего домика, откуда вырвалось круглое облако пара, повеяло аппетитным запахом приготовляемой пищи.

Лейтенант вел Людова и майора к соседнему дому через неровное снеговое плато, пересеченное серой дорожкой протоптанных в снегу следов.

Они вошли в коридор, остановились перед дверью комнаты, гостеприимно уступленной командиром батареи нежданным гостям.

— Вот здесь, — сказал лейтенант.

Осторожно постучал в дверь согнутым пальцем. Прислушался, повернул к приезжим недоумевающее лицо.

— Спит он до сих пор, что ли?