Орлиное гнездо

Очнулась она от приложенной мокрой тряпки ко лбу. Наташа медленно приходила в себя. Туман застилал глаза, мысли хаотично неслись в ее прелестной голове. Низ живота горел безумной болью, будто туда вылили расплавленного свинца. Она попробовала открыть глаза. Комната постепенно остановила свой бег, принимая свои нормальные очертания. Она с трудом вспомнила последние минуты, судорожно вздохнула и повела глазами в бок. Ей бросились в глаза надорванные края платья, оголенные груди, пушистый уголок меж ног. Глядя в бок, она увидела сосредоточенное лицо своего насильника. Брезгливость и отвращение перемешалось в ней. Она не сдержалась, отбросила его руку и поджав под себя ноги, съежилась в изголовье, стараясь собрать вместе куски платья, прикрывая наготу.

Баташов усмехнулся.

– Никогда не перечь мне и не груби. Никогда не обижу. Я зверею, когда мне перечат.

Наталья с ненавистью посмотрела на насильника.

– Уходите! Вы получили, что хотели, теперь уходите.

Он удивленно взглянул на нее.

– Хорошо, готовься, через двадцать дней приедут сватья, и вскоре мы поженимся. Я научу тебя испытывать радость от нашей близости, а не брезгливость и страх.

– Лучше бы этого не было.

Он рассмеялся.

– Ты глупая, молодая, взбалмошная девчонка. Ты сама не знаешь, что хочешь от жизни. Я могу дать тебе все. Ты слышишь – все. Со временем узнаешь. А потом я спрошу, стоило ли…

– Уходите.– перебила она его.– Уходите, я не могу вас видеть, и слышать тоже. Я ненавижу вас и никогда не полюблю. Вы мне противны.

Он с интересом смотрел на разволновавшуюся девушку. Протянул руку, схватил ее за подбородок, посмотрел в глаза. В гневе она была прекрасна. Он наклонился к ней и поцеловал в губы. Наталья попробовала было отшатнуться, но вес тела и держащая лицо рука, не дали ей вырваться. Андрей поднялся, встал над ней.

– До встречи, ангелочек. Береги себя.– повернулся и вышел из покоев девушки.

Прислуга куда-то попряталась. Поэтому его никто не провожал. Он в одиночестве покинул двор, сел в бричку.

– Поехали!

Солнце уже давно село. Темнота быстро окутывала землю. Андрей ехал и вспоминал встречу с Натальей. Он ее представлял другой. Но он на всю жизнь преподал урок будущей жене, что перечить и злить его – себе же хуже. Незаметно он уснул.

Наталья тем временем зарылась в подушки и проплакала всю ночь. Прислуга боясь гнева хозяйки не беспокоила ее. Лишь к рассвету, чуть успокоившись, Наталья пригласила Прасковью к себе. Вместе они уничтожили следы насилия, сожгли порванное платье. Прасковья поняла все без слов, помогла Наталье подмыться, переодеться.

К приезду отца Наталья взяла себя в руки. Строго-настрого приказала слугам не говорить отцу о приезде Баташова и сама с беспокойством встретила его. Он обратил внимание на ее бледность и заплаканные глаза, но не придал особого значения, полностью погруженный в свои мысли. Пообедав вместе, он вновь куда-то уехал, оставив Наталью одну дома с прислугами.

Глава 3

За оставшееся время, что осталось до первого июня, Наташа заметно осунулась. Будущее замужество пугало ее. Представляя себе Никиту – милого, обаятельного и нежного, ее сердце разрывалось от горя. Будущая семейная жизнь, в объятиях грубого Баташова, была не сказкой.

Никита, получив обратно колечко, подаренное им Наталье в день помолвки, сначала был в недоумении. Собрался было ехать в Касимов к суженой, выяснить причины разрыва, но отец, вовремя узнав об этом, остановил его. В долгой беседе с отцом, купец объяснил ему все, с точки зрения зрелого мужчины. Никита опустил руки. Отчаяние, боль, обида заполнили его душу, ломая силу воли. Он стал мотаться по кабакам и девкам, пытаясь забыться. Мысль о полноправном соперничестве с магнатом, приводила его в уныние, от чего он еще сильнее напивался и уходил в разгул.

Первое время Наталья надеялась, что ее возлюбленный придумает что-нибудь и как то исправит положение. Но каждый день, приближающий к помолвке с Баташовым, все меньше и меньше оставлял надежды на хоть какое-то изменение в жизни. За неделю до первого июня, до нее дошли слухи, что Никита ушел в запой и беспробудный загул, от которых отчаяние достигло своего пика. Мысль о суициде все чаще и чаще приходила ей в голову, но представив, каким горем и ударом это будет для ее отца, она каждый раз отказывалась от этой мысли.

Так ничего и не предприняв, наступило первое июня. Сваты приехали шумной толпой. Спектакль сватовства разыграли в строгих рамках русских обычаев, от чего отец Натальи был обрадован. Может и не все так плохо. Если б дочь уходила в обыкновенное рабство, как это часто происходило, когда богатые женились на более бедных, то семья магната обошлась бы тихой помолвкой.

Порешили свадьбу сыграть после уборки хлебов, первого сентября. Наташа осталась в доме отца, чему необъятно обрадовалась. Сваты уехали, шум-гам кончился. Постепенно, размеренная жизнь Стариковых вошла в новое русло. Отец поехал в Петербург исполнять обязанности своего нового дела – торгового представителя Баташовых.