Орки: Отступая от края. Часть 2

Переговариваясь, селяне потянулись в сторону своих участков. Громко обсуждающие такие важные новости, женщины ушли вперед. С ними и впереди пылили и перекликались многочисленная детвора, с детских лет привлекаемая и приучаемая к работе на полях. Сейчас они дружной стайкой весело шныряли по обочинам, сшибая хворостинками верхушки репейников. Мужчины шли немного позади, тихо переговариваясь о погоде, видах на урожай и других важных вопросах. Но перечислив и вспомнив все темы, они ненадолго замолчали. Сизун недолго сдерживался и, придвинувшись к отцу Ируки, тихо спросил.

— Дарьял, ответь, если можешь. С чего это орки так с вами, как с родными?

— Ты не заговаривайся-то. Родные, скажешь тоже. Где они, где мы. Живут они на моем дворе. Наш хлеб едят. Они-то с лица страшны, но добрые дела помнят и…, — он помолчал, глядя задумчиво в сторону, — похоже, правду тоже знают и ценят. Давайте уж пойдем быстрее, столько времени впустую прошло.

Глава 24

Предгорье Малого Хребта. По дороге к перевалу. Ходок

Я проснулся как всегда рывком. Открыв глаза, сразу стал прислушиваться к приближающимся шагам.

Чада, с дозорными. В полумраке неглубокой и широкой пещеры до самого входа ее застилали тела спящих орков. Я сидел, привалившись к сухой глинистой стене спиной, с двух сторон ко мне прижимались, уткнувшиеся в мои ноги, спящие Ая и Таур. Вошедший Чада замер у входа и, поймав мой взгляд, молча кивнул. У него за спиной замерла его лапа лучших разведчиков-болотников. Закутанные в свои плащи, держа в руках короткие копья, они молча смотрели на меня. Кивнув им в ответ, легко хлопнул по головам обеих самок, шепнул в поднявшиеся мне навстречу лица.

— Встаем, тихо поднимаем всех.

Пнув, спавших у меня в ногах посыльных, подождал мгновение, пока у них на лицах появится понимание, и отправил их поднимать остальные отряды. Нахальные щенки, радостно оскалившись, кивнули мне в ответ и поскакали прямо по спящим к выходу. По всей пещере, молча и деловито зашевелились орки, собирая свое оружие и снаряжение. Со мной спали три отборных десятка из лучших Верхних, Нижних и три лапы лучниц Уруков. Пройдя к выходу через толпу расступающихся орков, вышел из пещеры и, отойдя немного в сторону, присел в еле заметной утренней тени у ближайшего дерева.

Сильно разрушенный временем каменный кряж, в стене которого и находилась пещера, послужившая нам ночлегом, густо заросший лесом, просыпался от ночной тишины в неярком утреннем полумраке. Его все больше наполняли звуки просыпающегося лагеря. Со всех сторон все слышнее становилось движение и деловитая суета, раздавались шипящие команды, мимо деловито сновали орки разных частей моего воинства.

Сев у корней дерева и зевнув в сторону еще несмело пробивающегося через листву солнца, посмотрел на севшего рядом Чаду с его воинами и произнес.

— Рассказывай.

Подбежавшая к нам девчонка из вспомогательного десятка поставила у моих ног туесок с водой и высыпала на опавшую листву несколько вяленых рыбин. Радостно оскалившись, вытащила из своей ноши лепешки подсушенного хлеба по количеству едоков, сунула мне их в руки и, мотнув косичками, унеслась дальше. Раздав хлеб всем в руки, махнул в сторону рыбы и, содрав зубами кожу с чешуей с еще одной, протянул ее Чаде. Потемнев от удовольствия от знака уважения с моей стороны, он поклоном принял ее и, покосившись на своих воинов, начал рассказ. Я же, слушая его, с хрустом грыз свою рыбину, заедая ее грубомолотым хлебом и запивая ее водой из туеска, передаваемого по кругу.

— Вождь, они снялись с лагеря, Не все. Сюда идут только конные воины и часть повозок. Полтора десятка повозок и два десятка воинов верхом, на каждой повозке возница-крестьянин и воин. На одной едут люди. Женщины и дети, пара мужчин, не воины. Остальные остались в лагере, у них все лошади больны.

Те, кто идет к нам, не спешат, лошади у них получше, но и они хватанули настоя. Будут здесь к полудню.

— Хорошо. У вас час на сон, идете обратно. Урте передай. Оставь лапу смотреть за лагерем, остальных на полдня пути и завалить проход. Никто не должен уйти обратно.

— Я все понял вождь, а как же бой без нас.

— Славы захотелось? Ваша слава в другом, вы — мои глаза, вы — мои уши и нос. Вы ближе всех к моей голове. Иди, делай, что я сказал.

Болотники ткнулись носами в листья, приподняв голову, Чада прохрипел.

— Спасибо, Вождь, мы услышали тебя. Все сделаем.

— Я знаю, идите.

Вскочившие орки еще раз поклонились и, тихо переговариваясь, нырнули в кусты.

Ко мне подошла стоявшая какое-то время в отдалении Ая, принесла еще еды и села рядом.

Еще через пару минут примчались оба посыльных, вопросительно посмотрев на меня и получив кивок, потянулись к еде. Поплескав себе в лицо из туеска, я молча посидел в задумчивости. Хлопнув в ладони, привлек внимание.

— Берите с собой, на ходу доедите, всех десятников и Старших сюда. Остальные заканчивают еду, тишина и пустота. Идите.

В течение получаса ко мне стянулись все командиры отрядов и неугомонный Чада.