Орки

Потеряв терпение, я двинул ему в ухо. Не дав отлететь от меня, поймал за плечо и добавил ногою в живот. Остановил жестом кинувшегося к нам Хрууза, сунув пытающемуся вздохнуть Болотнику в рот руку, ухватил его за нижнюю челюсть. Подтянув его к своему лицу, прошипел в его выпученный глаз.

- Урта, у тебя в голове только пиявки? Ты хоть знаешь, кого ты собирался убить и съесть, - все еще пытающийся растащить нас Хрууз, замер, насторожив уши.

- Это кузнец. Болотная ты плесень, - Хрууз, громко щелкнув зубами, вцепился мне в руку.

- Повтори, - я, устало оттолкнул Урту, кивнув Хруузу, повторил.

- Он кузнец, потомственный. Не меньше третьего колена, у горна вырос. Это так.

Хрууз потерянно пометался глазами по моему лицу, разыскивая хоть малейший повод для сомнения. Я еще раз устало кивнул ему. Он на минуту задумался и, поймав глазами поднимающегося на ноги Урту, лихо двинул ему в другое ухо, тот опять рухнул на песок. Не обращая на него больше внимание, повернулся ко мне.

- Кто еще знает?

- Я, ты и этот пустоголовый, гребцы что-то услышали - сидевший на песке Урта серел у нас на глазах. Все отошедшие от нас в самом начале разговора орки издали встревожено наблюдали за нами. Посмотревший на побитого Старшего, Хрууз с сомнением произнес, растягивая слова.

- Зарезать его? -Урта вздрогнул и, вцепившись в песок, опустил голову, - или язык отрезать.

- Сомам скормим, - я потянулся. - Хрууз, я сейчас буду есть и спать. Пленного устрой, надежное место найди. Охрана, еда. Лечение.

Пришедший в себя Хрууз, радостно потирая руки, кивал, соглашаясь.

- Вождь, - мы оба посмотрели на забытого нами Урту. Он стоял на коленях, положив перед собой снятый пояс с ножом и всеми сумками на нем. Подняв голову, он продолжил.

- Я принимаю твою волю, все правильно. Я готов.

Я медленно пошел к нему. От стоящих в отдалении орков к нам побежал Чада. Подбежав, он рухнул на колени рядом со Старшим. Подойдя к ним, я, наклонившись, за подбородок поднял голову Урты. Глядя ему в глаз, медленно проговорил.

- Ты будешь наказан, - рядом всхлипнул Чада, молча тыкаясь головой в песок, - но нас и так мало. Твое наказание переноситься, но если еще раз ты меня подведешь своей горячностью, то тогда да. Я выполню обещание. Ты принимаешь мое решение?

- Да, я умру, когда ты скажешь. И я буду служить тебе не из страха. Клянусь.

- Хорошо, вставай. А то ты вовремя умирать затеялся. Чада такой хороший топор принес. Нам всем еще столько нужно сделать.

* * *

Следующие три дня все мое воинство было занято муштрой, просто тупой муштрой. Понимая, что времени у нас не так много, жалеть я их не собирался. А наше прибытие показало, что и с дисциплиной у нас совсем плохо. Проведя смотр после свары на берегу и раздав всем оплеухи по заслугам и просто для профилактики, перед всей ордой выдал им речь с программой нашего дальнейшего бытия. Что касается дисциплины, то мой любой приказ, выполняется не думая. Если я скажу прыгать со скалы, то единственное, что может спросить орк, то как ему прыгать. Головой вперед или ногами? Приказ десятника - это мой приказ, со всеми вытекающими последствиями. Наведя жути на орду, я немного и порадовал их, полуторной нормой питания. На круглые глаза Старших ответил, что если победим, то еды хватит, а мертвым она нам и не нужна. Своей задачей я определил разбить противника по частям, пока не вернулись дружинники с Ульрихом. А для этого нужно было научить хотя бы начальным навыкам боя в группе. Шансов у обычного орка из моего войска в одиночном бою даже с поселенцами не было, слишком они у меня заморенные.

После реального доказательства моей крутости, в виде Тревора, сидящего под охраной в отдельно стоящем шалаше, все мои новшества были приняты с энтузиазмом на грани фанатизма. Мимо шалаша за день набили тропу, получая удовольствие от наблюдения за пойманным врагом.

Три дня я вбивал в свою орду эти навыки, при этом проводя перестановки в десятках, доставшихся мне от Нижних, подбирая будущих бойцов по уже имеющимся навыкам и физическим возможностям. Больше половины, из которых были самками. Сказать, что они были хуже, я не могу. Они старались не меньше, чем самцы и в ярости им не уступали, а некоторые и превосходили. Но вот веса им за нечастым исключением не хватало. Зато желание научиться в них било через край, хотя это было общее у всех. Мои познания о моем народе, почерпнутые в книгах, кардинально менялись. Такое муравьиное трудолюбие, иной раз чрезмерное. Не получив команду остановиться, они продолжали делать порученное до упаду. Видимо, за время от написания книг мною прочитанных многое изменилось. А вот в свирепости и ярости они старые записи полностью подтверждали. В общем материал мне достался хороший, но учить их и учить, кормить их и кормить, чем и занялся.

Но вначале был совет. Дойдя с берега до лагеря, который кипел от пытающихся собраться и выполнить все порученное орков, сели у ближайшего шалаша. Не глядя глотая все, что мне притащила Ая, по быстрому рассказал Старшим, что я узнал от пленника. После чего плотно озадачил Урту и всех его родичей.