Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник)

Заставить себя уважать такую массу весьма разношерстных людей вообще-то сложновато.

Тем более, когда большинству вообще на все наплевать, даже на себя, любимого.

А ей — хотелось.

Вскоре ее уже постоянно окружало некоторое количество нашей молодежи.

Потом в нашем пабе начали появляться какие-то посторонние перцы, поражавшие каким-то невероятным сочетанием робости, наглости и хамоватости.

Все — в возрасте до двадцати пяти.

Всех их приводила Нелька, и все они поголовно смотрели ей в рот.

Нам это — не понравилось.

Первым не выдержал Руслан.

Он вообще-то, как правило, молчит, но уж если выскажется — так выскажется.

— Эй, девушка, — начинает, выбрав подходящий с его точки зрения момент для разговора и одновременно сигнализируя бармену Андрею, чтоб тот налил еще «Гиннесса». — Я не имею ничего против тебя лично, но эта компания — не имени Нелли Александровны. Она существовала до тебя и, если ты отсюда уйдешь, будет существовать после. Потому как люди приходят сюда общаться между собой, а не слушать твоих малолеток по поводу твоей личной красоты, смелости и крутости. Короче, мне хочется, чтобы ты и дальше сюда приходила, потому как с тобой интересно и прикольно. Но этот свой шалман собирай, плиз, где-нибудь в другом месте. Достали…

Нелька нервно сглотнула.

Пара малолетних перцев из ее постоянного окружения сначала было попытались дернуться, но потом детишки взглянули на с интересом прислушивающихся к разговору бойцов из одной серьезной околофутбольной «фирмы» и — заметно поскучнели.

Девушка, правда, попыталась было возмутиться.

Что-то типа:

— Это мои друзья!

Но Руслан только плечами пожал:

— Вот и дружи с ними. Только где-нибудь в другом месте.

И отхлебнул лучшего в мире темного пива, только что принесенного расторопным официантом.

Надо отдать Нельке должное, выводы она делать умела.

Больше «шалман» за ней не таскался…

…Наша же молодежь, — не вся, разумеется, — по-прежнему смотрела ей в рот. Особенно после того, как она выиграла что-то типа неофициального первенства Москвы по стрит-рейсингу, ночным уличным гонкам без правил.

Ну, да и Бог с ней, с молодежью.

Мы им — не отцы-воспитатели.

Правильно Руслан сказал: приходим, чтобы общаться между собой.

А не напрягаться по поводу и без повода.

С Нелькиным появлением в нашей компании время от времени стал вновь появляться и ее муж, Олег.

Вот против него мы — точно ничего не имели.

Классный был мужик, чего уж там.

Цельный, уверенный.

Очень сильный.

Вот только ему с нами было явно скучновато.

И не потому, что он не интересовался рок-музыкой, футболом, фанатскими драками, новыми фильмами и книгами, которые мы обсуждали.

Просто был человеком другого круга.

И все.

Так получилось, что, когда он приходил, я был вынужден его, так сказать, опекать. Все-таки у нас с ним были точки соприкосновения.

Армия, работа, рыбалка…

Он был страстным спиннингистом, а я тоже кое-что из себя представляю в этой сфере.

Хотя в соревнованиях, в отличие от него, не участвовал.

Просто до сих пор не могу понять, как можно променять рыбалку с ее непередаваемой атмосферой настоящего мужского товарищества на какие-то грамоты и кубки.

А он и здесь хотел быть только первым.

И меня тянул.

Мол, давай к нам в команду, я же знаю, ты спиннингист от Бога.

Сейчас этап выиграем, в сборную войдем, на чемпионат Европы в Италию поедем…

Но тут я решительно отказался.

На фиг.

Мне и без этого есть где самореализоваться.

А рыбалку я люблю просто как искусство.

Ну, и как возможность выпить водки у костра в красивом месте и с интересными людьми.

Которым от тебя ничего не надо.

И тебе от них.

А конкуренции мне и на работе хватает.

Настолько хватает, что если бы кто убавил, я б ему памятник поставил.

Наскреб бы уж как-нибудь по сусекам…

…В тот вечер мы с Русланом и Лерычем уединились за маленьким столиком. Руслан через выходные хотел сгонять в Лондон на «Челси» — «Арсенал» и звал нас с собой.

Лерыч, скорее, был за.

Я — скорее, против.

В конце концов, в Лондоне мы в этом году уже два раза были. Так что лучше — в Рим, на «Лацио» — «Ювентус».

Заодно шмоток прикупим.

Да и жена давно в Италию просится.

Короче, Руслан был за Лондон.

Я — за Рим.

Лерыч колебался.

Ехать всем хотелось — вместе, в три семьи.

Точнее, в две с половиной, Лерыч — не женат.

На том и поругались.

Как всегда.

Мне это надоело, и я вышел на улицу покурить.

На скамеечке перед пабом сидел Олег, и даже в свете уличных фонарей было видно, какой он бледный.

Точнее — бледно-зеленый.

Под цвет жухлой московской листвы.

Я, естественно, подошел.

— Что-то случилось?

Он слабо усмехнулся:

— Ерунда. Сердечко прихватило. Сейчас пройдет.

Ни фига себе, думаю, «сейчас пройдет».

Он же, блин, вот-вот копыта откинет…

— Давай, — говорю, — врача вызовем.

Он только рукой махнул — типа, успокойся, Дим.

Сам разберусь.

Я ушел внутрь.

В глубине зала Нелька хихикала с одним из своих оруженосцев. Я присел за их столик.

— Нель, — говорю, — там Олег на улице…

— Знаю, — отвечает, — у него сердце прихватило, пошел подышать…

Я аж обалдел.

— А ты, — говорю, — тогда что здесь делаешь?!

Она на меня посмотрела, как на сумасшедшего.