Оркестр

Пожалуй, самым сложным оставался вопрос с родителями Риты.

− Если папа ничего и не заметит, то мама знает все мое расписание. На международных концертах все это будет несложно провернуть, но вот здесь. Мне как-то придется объяснять, зачем я еду в другой город или почему слишком поздно возвращаюсь.

− Мы что-нибудь придумаем, − погладил я ее по мягким волосам.

Но придумывать ничего не пришлось. Вопрос с родителями девушки разрешился самым неожиданным образом.

В начале февраля «Оркестр» выступал на площадке концертного комплекса «Галактика». За неделю до выступления подвозил Риту домой, и пока мы ехали, ей позвонила мама. После разговора Рита так испуганно глянула на меня, что я свернул на обочину и остановил машину.

− Что случилось? – взял я ее ладошку в свою руку.

− Папе на работе подарили билеты на концерт группы «Оркестр» в Галактике. Мама сейчас сообщила, что пойдем всей семьей смотреть на талантливую девочку флейтистку. Она считает, возможно, мне стоит познакомиться с Розой и перенять, так сказать, опыт.

Я невольно рассмеялся. Рита тоже не удержалась, ее губы тронула очаровательная улыбка.

Гримерные в «Галактике» были поскромнее тех, что выделялись артистам в «Великом», но по нашему требованию поставили ширму, за которой Катя колдовала над изменением внешности Риты.

− Что значит не придешь!? – несмотря на ширму, услышали мы звонкий голос мамы флейтистки, раздающийся из телефонной трубки.

− Мам, мне…, − замялась Рита, − пришлось задержаться в институте.

Зная характер девушки, предполагаю, обманывать родительницу ей не нравилось. Что ответили на той стороне слышно уже не было, видимо, женщину объяснение дочери удовлетворило, потому что Рита уже спокойно сказала:

− Спасибо, мама. С удовольствием посмотрю потом запись.

− Все будет хорошо, не волнуйся, − обнял я девушку перед выходом на сцену.

− Надеюсь, родители ни о чем не догадаются. Если отец поймет, что это я…

− Рита, ты же видела себя в зеркало. Выглядишь крутой и дерзкой рокершей. Никто не признает в тебе флейтистку из филармонии.

Она благодарно посмотрела на меня, и мы вышли из-за кулис.

Сегодня Рита играла с нами сразу в пяти песнях, когда звуки флейты открыли первую из них, в зале отреагировали бурно и восторженно. Моя девочка весь концерт продержалась на высоте. Я был очень горд за нее и счастлив, что именно мне она ответила взаимностью.

Рита тревожилась, что вернется домой позже родителей, и пока они занимали очередь в гардероб, мы с ней бросились к моему джипу, припаркованному прямо напротив входа для артистов. Пробок не было, и машина двигалась на приличной скорости. Я посматривал в зеркало заднего вида, наблюдая за преображением из рокерши в скромную флейтистку. Колготки в сеточку, яркое боди, черные локоны, накладные ногти и прочие детали имиджа Розы Трубецкой складывались в пакет. Завтра отвезу его в студию и передам в распоряжение Катюши.

Внушительный внедорожник Ритиного отца показался во дворе элитной многоэтажки ровно тогда, когда мой автомобиль его покидал.

− Что сказали родители?

Мы встретились с ней на следующий день в небольшом кафе, заняв такой столик, где нас не смогли бы рассмотреть другие посетители.

− Они в восторге. Даже папа. Мне прямо стало обидно, что родители так расхваливают незнакомую рокершу Розу. Не припомню, чтобы в адрес Риты доставалось столько похвал.

Я рассмеялся.

− Первый раз слышу, как ты ворчишь.

− Понимаешь, их как будто распирало от гордости не за родную дочь, а за незнакомую девчонку. Папа заявил, будто до этого концерта он и не предполагал на что способен инструмент с такими малыми габаритами, как у флейты.

Рита так смешно злилась, при этом еще и измазала свое личико шоколадным пирожным, что я просто не мог сохранять серьезное выражение на лице.

− Рома, тебе смешно? – слопала она еще одно пирожное.

− А ты хотя бы замечаешь вкус того, что ешь?

− Что?

Рита удивленно глянула на свою тарелку, затем подняла глаза на меня.

− Я съела три пирожных?

− Четыре, − взял я салфетку и вытер с ее губ остатки шоколада.

Вечером, уже привычно, прежде чем зайти в подъезд дома Риты, устроились в приглянувшейся нам беседке. На улице разыгралась настоящая метель. Ветер подхватывал валивший с неба снег и швырял его в лица прохожим. Автомобили быстро превращались в сугробы, а протоптанные тропинки становились нехожеными. Специальная техника и укутанные до самых глаз дворники не справлялись с разбушевавшейся непогодой. Но мы вдвоем всего этого не замечали, самозабвенно, жадно, страстно, жарко целуясь. Лишь телефонная трель смогла нарушить этот мир для двоих.

− Рит, ты собираешься домой подниматься?

Из-за шапки Рита немного отодвинула трубку, и мне был слышен ее разговор с мамой.

− Роман ведь тебя уже полчаса назад как привез. Я из окна видела.

− Мама? – только и смогла обескураженно произнести Рита.

− И поднимитесь вместе, пожалуйста. У нас с папой есть к вам серьезный разговор.

− Похоже, мы недооценили твоих родителей, − слегка щелкнул я девушку по носу.

− Как думаешь, они знают только о том, что мы встречаемся, или вообще обо всем?

− Вот сейчас и узнаем.