Орион в эпоху гибели

Я понял его. Империя Александра Великого распалась точно так же – полководец бился с полководцем, чтобы отстоять уже захваченную территорию или захватить территорию прежнего соратника.

– И как же поступишь ты, мой повелитель? – поинтересовался я.

Осушив кубок, Субудай поставил его рядом с собой, и рабыня тотчас же наполнила сосуд до краев.

– Я не нарушу закона. Я не пролью крови других монголов.

– По собственной воле, – уточнил один из сидевших рядом.

С угрюмой решимостью, крепко сжав губы, Субудай утвердительно склонил голову и, помолчав, проговорил:

– Я поведу своих воинов на запад, Орион, за ту реку, что зовется Дунай. Там трудный край – холодный и заросший мрачными лесами. Но лучше уж такое, нежели биться между собой.

Если Субудай надумает заявиться в Европу, то разрушит цивилизацию, только-только начавшую сбрасывать оковы невежества и варварства, в которых она оказалась после падения Римской империи. Пройдет еще несколько веков, и начнется Возрождение, оказав безмерное влияние на развитие человеческой мысли и свободолюбие. Если только монголы не опустошат всю Европу, от Москвы до Ла-Манша.

– Мой повелитель Субудай, – медленно вымолвил я, – некогда ты просил меня рассказать об этой стране, где сейчас ты раскинул свои шатры, и о странах дальше к западу.

– Да! – Былой жизнерадостный огонек снова вспыхнул в его взгляде. – А теперь, раз ты вернулся ко мне, я больше всего на свете хочу услышать о германцах, франках и прочих силах западных стран.

– Я поведаю тебе все, что знаю, но, как ты понял и сам, их страны, холодные, густо поросшие лесом, не очень-то удобны для монгольских воинов.

– Никаких других стран моим людям не осталось. – Он испустил тяжкий вздох.

– Я знаю место, мой повелитель, – победно улыбнулся я, – где степь так широка, что ее за год верхом не объедешь. В том краю живут огромные тигры с саблями вместо зубов и прочие звери, даже более кровожадные. – Субудай широко раскрыл глаза, а нукеры зашевелились. – Там почти нет людей; можно ехать неделю за неделей, не встретив ни единой живой души.

– Нам не придется воевать?

– Вам придетсявоевать, – возразил я. – Тем краем правят не люди, а чудовища, каких никто прежде не видал.

Воины загалдели:

– Чудовища? А какие?

– Ты видел их сам?

– А ты не плетешь небылицы, пытаясь запугать нас, человек с запада?

Субудай нетерпеливым взмахом руки велел всем замолчать.

– Я бывал там, – отвечал я, – видел этот край и чудовищ, правящих им. Они свирепы, могучи и омерзительны.

Добрый час ушел на рассказ о Сетхе, его клонах и динозаврах, доставленных из мезозоя.

– Описанные тобой чудовища, – наконец заметил Субудай, – больше похожи на мангусов, персидских джиннов или демонов-си, которых так боятся горцы.

– Да уж, их воистину следует бояться. Сила их велика. Но они не духи и не демоны. Они смертны, как вы да я. Я сам убивал их одним лишь копьем и ножом.

Субудай откинулся на свои шелковые подушки, погрузившись в раздумья. Остальные пили и подставляли кубки, чтобы им налили еще вина. Я тоже пил. И ждал.

Наконец Субудай подал голос:

– Ты можешь указать нам дорогу в сей край?

– Да, мой повелитель Субудай.

– Я бы взглянул на тех чудовищ своими глазами.

– Я могу отвести вас.

– Когда? Долгим ли будет поход?

И тут я вдруг сообразил, что по собственной вине оказался меж двух огней. Чтобы доставить Субудая или хоть кого-нибудь из монголов в каменный век, надо признаться им в своих способностях; они тут же решат, что я чародей. А с чародеями монголы не фамильярничают – либо рубят им головы на месте, либо подвергают пыткам, которые приводят к смерти более медленной и более мучительной.

А в неолите при виде Сетховых рептилий они могут решить, что это сверхъестественные существа. И хотя в бою монголы неустрашимы, шайтаниане могут вселить в них ужас.

– Мой повелитель Субудай, – осторожно начал я, – до упомянутой мною земли не доберешься верхом. Если ты пожелаешь, я могу отвести тебя туда завтра поутру, но поход покажется тебе странным.

– Говори яснее, Орион! – Он искоса оглянулся на своих соратников. Все подались вперед, охваченные не страхом, а любопытством.

– Тебе ведомо, что я прибыл из дальних мест.

– Из-за моря, что простирается до небес, – подхватил Субудай, припомнив мои слова, сказанные много лет назад.

– Да, – подтвердил я. – В моей стране люди путешествуют весьма диковинными способами. Им не нужны лошади. Они в мгновение ока могут переноситься через высокие горы и широкие моря.

– Колдовство! – выпалил кто-то.

– Нет, – возразил я, – просто более быстрый способ путешествовать.

– Вроде ковров-самолетов в сказках багдадских базарных рассказчиков? – осведомился Субудай.

– В самом деле, мой повелитель, – ухватился я за эту мысль. – Весьма схоже.

– А я всегда считал подобные истории детскими сказочками, – приподнял он брови.

– Детские сказочки порой сбываются, мой повелитель, – слегка склонив голову, чтобы не выглядеть вызывающе, ответил я. – Ты сам свершал деяния, казавшиеся твоим праотцам невозможными.

Он снова тяжко вздохнул. Остальные хранили молчание.