Орион

Попробовал  свои силы  в фантастике и другой  молодой,  а впос­ледствии  тоже  ведущий  советский  писатель —  Валентин  Катаев. В  романе  «Повелитель  железа»  (1925)  он  попытался  представить себе,  что  случится,  если  будет  осуществлена  мечта  всех  пацифи­стов: изобретена машина, делающая невозможными военные дейст­вия. И вот такая машина, намагничивающая все железо, изобретена русским  (но  не  советским)  ученым  Савельевым,  забаррикади­ровавшимся где-то в Гималаях.  Он выставляет ультиматумы  наро­дам и правительствам и даже приводйт свою установку в действие; пушки и ружья стрелять перестают, и сабли прилипают к столбам; военных  действий  это,  понятно,  не  прекратило.

В.  Катаев  никогда  не  переиздавал  свой  роман,  но  все-таки есть  в  книге  образ,  который  заставляет  об  этом  пожалеть.  Это юмористическая  фигура  племянника  великого  Холмса — тоже сыщика  Стенли  Холмса.  Откуда  у  Шерлока  взялся  родственник? Как  вы  помните,  у  него  был  брат  Майкрофт.  Так  вот этому брату и  подбросили  ребеночка,  его  собственного,  впрочем.  На  семейном совете было решено,  что отдавать мальчика  в приют безнравствен­но, он воспитывался в доме на Бейкер-стрит, воспринял все манеры, стиль  Шерлока  и  пытается  ему  во  всем  подражать;  так,  Стенли повсюду носит скрипку и главным  образом  в самые неподходящие моменты  начинает,  полузакрыв  глаза,  играть  в  соответствии  со временем  вальс  «На  сопках  Маньчжурии».  Множество  забавных приключении  придумал  автор  для  своего  незадачливого  сыщика. Чтобы  изловить  вождя  индийских  коммунистов  Рамашчандру, Стенли  гримируется  под  него,  но  сам  попадает  в  ловушку  и,  свя­занный,  с  кляпом  во  рту,  выдается  полиции  за  большой  выкуп...

Второй  фантастический  роман  тех  лет,  «Остров  Эрендорф», В.  Катаев  включает  в  новейшие  собрания  сочинений,  хотя  можно было  бы  поступить  и  наоборот.  В  этом  романе  на  Землю  надвига­ется  беда  погрознее:  вся  суша  должна  погибнуть  в  пучине  вод  за исключением одного маленького островка.  Разумеется, катастрофу предсказал  старый,  не от мира сего ученый.  «Стоит ли  из-за этого расстраиваться,— утешает  он  дочку,— каждые  10—15  миллионов лет  происходят  подобные  изменения».  «Прочитавши  с  первых строк,—  продолжает  писатель,— о  престарелом  профессоре,  кото­рый производит какие-то очень сложные вычисления, затем  взвол­нованно  трет  седеющие  виски  большим  профессорским  платком, читатель,  конечно,  имеет  полное  право  отнестись  к  моему  роману скептически и бросить его читать с  первой  страницы».  Как видим, уже  тогда  ощущалась  расхожесть  подобного  сюжетного  хода,  тем не менее мы будем обнаруживать чудаков-профессоров с седеющи­ми  висками  и  в  самых  новейших  изданиях.

Разумеется,  к концу повествования окажется, что из-за ошибки в арифмометре, подведшем ученого, погибнет в катаклизмах только островок,  а  остальная  твердь  останется  незыблемой.  Но  можно представить  себе,  какая  паника  царила  в  мире  и  как  рвались толстосумы  захватить  местечко  на  острове.  Как  и  «Повелитель железа»,  книга  написана в  стиле веселой  пародии,  начинающейся прямо с заглавия, ведь «Эрендорф»  откровенно образован от  «Эренбурга»:  в романе выведен образ плодовитого прозаика, собирающе­гося  организовать  питомник  своих  читателей,  «выбранных  из  са­мых  выносливых  сортов  безработных»...  Впрочем,  насмешка автора над коллегой вполне дружелюбная,  порой  даже льстящая...

В  1927  и  1928  годах  вышли  в  свет  два  романа  Владимира  Ор­ловского  «Машина  ужаса»  и  «Бунт  атомов»,  книги  посерьезнее. В  первой  из  них,  написанной  в  реалистическом,  бытовом  ключе; мы  снова  находим  изобретателя-одиночку,  сконструировавшего машину,  посылающую  на  людей  волны  беспричинного  ужаса, только  на  этот  раз  перед  нами  не  идеалист-миротворец,  у  мил­лионера  Джозефа  Эликота зловещие  намерения:  захватить  власть над  миром,  впрочем,  в  отличие  от  инженера  Гарина  ему  удается сделать  только  первые  шаги.

Если  не считать только что упомянутого  «Гиперболоида инже­нера  Гарина»,  то,  пожалуй,  лучшим  среди  этой  группы  произведений был роман В. Орловского «Бунт атомов». Еще раз отметим, что  фантасты  20-х  годов  очень  интересовались  внутриатомной энергией  и  в  общем-то  верно  предугадали  и  ее  невообразимую мощь,  и  те  опасности,  которые  она  несет  миру.  (Парадоксально, что  в  фантастике  30-х  годов,  когда  учащенное  дыхание  атомного века  уже  чувствовалось  за  плечами,  тема  эта  исчезла  напрочь.) В  пьесе  Анатолия  Глебова  «РАГ-1.  Золото  и  мозг»  (1929)  проис­ходит  примечательный  диалог  между  изобретателем  нового  вида энергии  Ромэдом  и  коммунистом  Зоргом: