Орёл, несущий копьё (СИ)

«Три минуты — это много, чтобы уйти, — думал Георг, удаляясь от разделителя. — Но очень мало, если именно столько тебе осталось жить».

В мыслях он досчитал до ста шестидесяти шести, когда грянул взрыв. Он был уже далеко, более того, укрылся за колонной, поэтому взрывная волна даже не коснулась его; раздался грохот, полыхнуло ярко, а затем воздух огласили вопли, крики и стоны.

Георг выглянул из-за колонны и тут же чуть не был сбит с ног плотным мужчиной в форме смотрителя, бегущим в сторону эпицентра. Следом бежали и другие работники, и полицейские, и ещё какие-то люди, и Георг двинулся с ними, а в ушах звенел надрывный вопль.

— Мэм, мэм, пожалуйста, отойдите! — кричал смотритель вопившей женщине, слишком чистой, явно только что вышедшей с платформы.

— Нет! — надрывалась она. — НЕТ! Там мой муж! Эдди!..

— Мэм, назад, прошу вас!..

Толпа, волнуясь, вынесла Георга вперёд, и он смог разглядеть сцену действа. Площадка перед разделителем изменилась — она была вся покрыта выбоинами, копотью от взрыва… кусками плоти и кровью. Кто-то из прибежавших маглов пытался оказать первую помощь, как умел, в толпе испуганно вскрикивали и призывали срочно звонить куда-то.

Мужчина с оторванной левой рукой слабо потянулся к волшебной палочке, торчавшей из кармана, но достал лишь обломок и обречённо застонал. Рядом с ним упала на колени, дрожа, женщина, пачкая в крови светлое платье, и стала творить заклинания над раненным, действуя совершенно механически, даже не думая о том, что колдует на глазах у маглов.

Неподалёку от них по земле катался, вереща голосом абсолютно нечеловеческим, человек, половина тела которого попросту сгорела — видимо, он находится рядом с бомбой в момент взрыва; теперь он мучился, но всё не умирал от болевого шока — крепкий, почти наверняка маг.

Рядом лежали тела, изрешечённые дробью до полной неузнаваемости.

Вокруг были кровь, обгоревшая плоть и стоны. Ничего больше.

«Они — маглы и грязнокровки, — напомнил себе Георг. — Из их крови родится наше величие».

Он выступил вперёд, вошёл в хаос, перешагнув через обугленный кусок чего-то, возможно, ноги. Среди паники никто не смотрел на него, проходящего насквозь этот ад, никто не увидел, как он легко махнул палочкой, частично скрытой рукавом плаща.

Далеко не сразу люди заметили, что поползшие по земле ручейки крови, сливаясь во всё более крупные потоки, начертили огромную, во всю ширину платформы семиконечную звезду, вписанную в такой же кровавый круг.

Комментарий к Арка 2. Глава 5. Кингс-Кросс

[1] Фридрих Шиллер — «Встреча» (отрывок).

[2] Фридрих Шиллер — «Немецкое величие» (отрывки).

[3] Фридрих Шиллер — «Начало нового века» (отрывок).

========== Арка 2. Глава 6. Инициатива и её последствия ==========

Тьма пришла с запада и в считанные минуты накрыла побережье. Ветер с воем носил песок, а тёмные волны пенились, бросались на берег со свирепой агрессией, как бросаются солдаты во время битвы на врага. За что они ненавидели землю? Адлер не знал… но интересно всё-таки было, совсем чуть-чуть.

Дождь барабанил в стекло с огромной настойчивостью, явно требовал открыть створку и высунуть голову, посмотреть, чего же он хочет — может, и правда что-то интересное творится на улице? Но Адлер не поддался уговорам дождя; в детстве он часто сдавался и отворял окна своей комнаты, даже садился на подоконник, свесив ноги, мог глядеть на грозу очень долго… пока в комнату не заходил кто-то: домовик, или старая служанка Магда, или чёртов гувернёр Пауль — и тогда его вели к матери, разбираться. Мать сквозь зубы ругала, предрекала ему страшную болезнь, если мальчик продолжит и дальше мокнуть и болтать ногами на холодном ветру. Один раз Адлер и в самом деле простыл, но несильно, и это вовсе не отбило у него интереса, ради удовлетворения которого он и высовывался за окно во время грозы.

Тогда Адлеру очень, ну просто очень хотелось знать ответ на один жизненно важный для него на тот момент вопрос…

— Как и зачем происходит гроза? — так и не найдя ответ самостоятельно, спросил он, пересилив себя, у родителей. — Откуда берутся дождь, гром и молнии?

Это были, кажется, пасхальные каникулы на первом году его обучения в младшей школе Дурмстранга; ему тогда было уже целых семь, и задавать такие вопросы вправду приходилось, поборов гордость. Но знать ответ было нужно; с самого детства его почему-то пичкали историей магии, языками, правилами этикета, но вот рассказать о грозе и творящейся во время неё вакханалии учителя почему-то не додумались.

Мать, отложив вышивание, посмотрела на него довольно-таки мрачно; видимо, она ещё злилась из-за выходки, которую Адлер устроил в первый же час своего пребывания дома.

— Это германский бог Донар* так гневается на непослушных детей. Если выйдешь в грозу на улицу, он тебя накажет плёткой из молний.

— Но Донар же любит людей, он их защитник! — возразил Адлер, приподняв брови; он верил старой служанке, рассказывавшей ему перед сном древние мифы и легенды, куда больше, чем этой усталой и сердитой женщине. — С чего бы ему меня наказывать?