Орёл, несущий копьё (СИ)

— Первого сентября! Когда дети в школу идут!.. — он раздражённо отбросил длинные волосы, упавшие на лоб, а затем резко поднялся и добавил: — Война войной, но дети… Нельзя так, Деян, это неправильно.

Он ушёл, оставив товарища в задумчивости.

Влад двигался очень осторожно, сам не зная, почему, пытался шагать тише и всё норовил то поправить воротник плаща, чтобы тот больше закрывал низ лица, то скрыться за деревом или столбом. При этом прекрасно понимал, что всё это глупости — следят совершенно не так, а не привлекая к себе внимание странными действиями. Вот Адлер справлялся отлично — его можно было принять за студента, праздно прогуливающегося этим душным вечером или идущего в паб. Периодически он поглядывал на Влада, шедшего рядом, и в его глазах мелькало снисхождение.

— Оставь ты в покое воротник, — произнёс Адлер, когда Влад в очередной раз протянул руку. — Позже на нас будут маски, а сейчас, в толпе, скрывать лица не имеет смысла — это скорее даже помешает.

Он был прав, и Влад сунул руки в глубокие карманы плаща, нащупал в правом волшебную палочку и крепко её сжал. Сердце забилось быстрее, а на лбу проступила испарина — осознание того, что предстояло, навалилось с огромной силой. Продолжавший глядеть на него, не отрываясь, Грин нахмурился и, крепко взяв товарища за плечо, завёл его в видневшуюся справа подворотню.

— Успокойся, — сказал Адлер куда строже. — Глубоко вдохни, выдохни. Всё получится.

— Адлер, я… я не смогу, — привалившись спиной к кирпичной стене, пробормотал Влад, невидяще глядя поверх плеча товарища на улицу. — Прошу, не вынуждай меня…

Но Адлер с большей силой сжал его плечо.

— Ты сделаешь. Я не хочу этого, но если придётся, я заставлю тебя, — он на секунду отвёл полу расстёгнутого плаща, демонстрируя закреплённую в держателе на поясе палочку. — Ты знаешь, что я умею заставлять.

Глядя, как вновь скрывается под одеждой его оружие, Влад мелко кивнул. Он не хотел убивать этого несчастного журналиста, но знал, что если не сделает это, то Круциатус станет самым милосердным способом «убеждения» Адлера. Героем, готовым пожертвовать здоровьем или даже жизнью ради другого, Влад определённо не был.

Они вернулись на улицу, и Адлер довольно быстро нашёл их цель; по счастью (для Семёрки, но не для него самого), Мэтью Рид остановился возле уличных лотков со свежими фруктами и принялся весело торговаться со сморщенным старичком за яблоки. Вскоре они ударили по рукам, после чего корреспондент «Пророка» пошёл дальше, на ходу засовывая пакет с фруктами в сумку, — компаньоны двинулись следом за ним.

Рид явно не чувствовал никакой угрозы — он спокойно свернул с людного бульвара на более тихую улочку, затем и вовсе пошёл по таким, где прохожие были крайне редки. Адлера это, казалось, устраивало, а Влад… Влад холодел, с каждым шагом теряя решимость, поднявшуюся было после внушения Гриндевальда.

Он не понимал, как убьёт. Нет, заклятие он знал, даже применял на мышах и кроликах, но вот отнять человеческую жизнь… нет, нет, это явно выше его сил. «Я не смогу, — думал Влад со страхом. — В последний момент рука дрогнет, и луч отклонится, или я вовсе не смогу произнести заклятие… И тогда кара не заставит себя ждать…» Возможно, и поделом — он сам виноват, что попал в эту компанию; сам виноват, что не научился сражаться, как следует… Во всём, что происходило, он был виноват сам. «Мама, если ты всё же присматриваешь за мной с небес, пожалуйста, закрой этим вечером глаза…»

По изменившемуся взгляду Адлера он понял, что пора. Свернув в очередной проулок, которых было полно в Лондоне, они оба наколдовали себе маски, и Адлер выпустил в спину задумавшемуся журналисту заклятие — тот упал, крича, не способный устоять на ногах с перерезанными сухожилиями. Быстро и как-то буднично обезоружив его и наложив Силенцио, чтобы крики не привлекли людей, Адлер приблизился; Влад дрожащей тенью следовал за ним.

Мэтью Рид, стоящий на коленях в начавшей уже собираться луже крови, поднял на них глаза. Они у него были совершенно обычные, ничем не примечательные — вот только молили так красноречиво, что Влад отшатнулся, вновь сжимая в кармане палочку. «Не смогу… не смогу… Не смогу!..»

— Давай, — приказал Адлер, выжидательно глядя на него. — Я и так сделал почти всё; от тебя требуется произнести два слова.

«Самые тяжёлые два слова», — подумал Влад и медленно вытащил дрожащей рукой волшебную палочку. Он направил её на Рида, но тот вновь посмотрел на него своими проникновенными глазами, в уголках которых собрались слёзы — не имея возможности говорить, он выражал свою просьбу иными способами. На мгновение мелькнула безумная мысль: «Если повернусь, успею ли я выпустить заклятие в Адлера раньше, чем он выставит щит?..»

— Ты вынуждаешь меня перейти к убеждению? — холодно уточнил Грин, предупреждающе щурясь. — Ты действительно хочешь довести до этого?

Животная природа человека подтвердилась в который раз: инстинкт самосохранения оказался сильнее чувства справедливости, и Влад быстро покачал головой. Затем поднял палочку и направил на Рида.