Орильеро

– О, я надеюсь, что мои родители тебе не откажут.

– Тетя Барба поговорит с ними.

– А тан Эрнесто?

Эудженио мило улыбнулся и еще раз поцеловал девушку.

– Не забивай свою очаровательную головку, дорогая. Ради тебя я переверну и небо, и землю!

– Дженио… я так тебя люблю!

– И я тебя люблю, радость моя.

И снова поцелуй. И еще один….

Нет, не зря Араконы остались до утра.

Когда парочка удалилась, мужчина вышел из-за кустов. Вообще, он тоже собирался устроиться в этой беседке. Но – не повезло. Молодые люди заняли ее ровно за минуту до его прихода. Он увидел, как они входят внутрь… и решил подслушать.

Хотя обычно такими вещами не увлекался. Некрасиво, да и недостойно мужчины. Но…

Мужчина потер подбородок, вспоминая увиденное. И оно ему не слишком нравилось. Нет, таны и ританы, вы как хотите, но…

Девушка явно льнула к мужчине и была влюблена. А он?

Нет.

Со стороны это хорошо было видно, Эудженио явно переигрывал. Хотя ему-то какое дело? Пусть женится, пусть заводит детей, пусть…

Да пусть хоть камнем станет и травой порастет! Лишь бы его не трогал!

И все же… неприятное ощущение. Вообще не стоило подслушивать, но вот – не удержался. Проявил любопытство, теперь ощущение, что в мед вляпался. Причем позапрошлогодний, засахарившийся и мухами усиженный. Не иначе.

Гаденькое такое чувство…

Но если он поговорит с Араконами, лучше не будет. К его словам просто не прислушаются. Куда уж там!

Красавец, умница, военный, само очарование – что еще надо?

Да ничего! Эудженио своего добьется, мужчина даже не сомневался. А еще…

Еще ему было тоскливо. И хорошо помнилось, как в такой же беседке, буквально несколько дней назад…

Он вошел внутрь, повязал ленту, давая понять, что беседка занята, и уставился в стену. Сунул руку в карман, вытащил ее и разжал кулак. На ладони лежала ярко-алая бабочка.

Кто же ты, неизвестная ритана?

И почему я не могу о тебе забыть? Почему вспоминаю каждую ночь? Зачем ты приходишь в мои сны? Зачем тревожишь?

Ты стала моим наваждением, моей марой, моим крохотным чудом, моим подарком… и я могу никогда не узнать твоего имени. Я даже лица не видел.

Я знаю, что у тебя есть родинка в ложбинке между грудей, но я не знаю твоего имени. Я знаю, как нежны твои губы, но не знаю, где тебя искать… я только могу надеяться, что у тебя все хорошо.

Или нет?

Кто тот мужчина, из-за которого плакало твое сердце? Кто толкнул тебя на безрассудство?

Встретимся ли мы еще раз?

Я не знаю. Но и забыть тебя я не в силах.

Где ты, девочка? Кто ты? Что с тобой?

Мужчина задумчиво сидел и смотрел на алую бабочку. А в саду бушевал разноцветный вихрь удовольствий.

– Папа! Мама!

Альба Инес выглядела совершенно счастливой. Так, что Паулина позавидовала.

– Вырез поправь, – шепнула она сестре, – сейчас вообще сползет.

Альба сверкнула на нее глазами. Подошедший сзади Эудженио вообще проигнорировал завистливую девицу.

– Тан Аракон. Ритана Аракон. Я официально прошу у вас руки вашей дочери. Мы с Альбой Инес любим друг друга и мечтаем о вашем благословении.

Араконы умиленно переглянулись. Не зря они задержались на празднике. Но…

Тан Аракон кашлянул и шагнул вперед.

– Я не стану препятствовать счастью своей дочери. Если она вас любит…

– О, да! Да, папенька! – не сдержалась Альба Инес.

– Тогда я буду ожидать ваших родителей.

Эудженио опустил светловолосую голову.

– Я сирота, тан.

– Простите, – ахнула ритана Розалия, наступая мужу на ногу. – Мы не хотели.

– Я понимаю, вы не знали. Мои родители погибли, давно. При очередном прорыве… меня они спасли, а сами остались. Меня воспитывали дедушка и бабушка, но они уже умерли.

– О, Дженио! Я так тебе сочувствую!

Альба погладила его по плечу.

Ритана Розалия вздохнула. С одной стороны… все же нужно родственников.

С другой – у ее девочки не будет свекрови. А это важно. Недаром про тещу скабрезные байки травят, а про свекровь печальные песни поют.

– А ритана Барбара? – вспомнил тан Адан.

Эудженио очаровательно улыбнулся.

– Собственно, ритана Барбара в свое время была близкой подругой моей матери. И для меня она все равно, что тетушка. Моя крестная мать.

– Что ж. Тогда мы с удовольствием примем вас в гостях – через три дня, – решил тан Аракон. Альба бросила возмущенный взгляд на отца, но спорить прилюдно не решилась. Девушка должна быть кроткой, послушной, нежной и трепетной. Во всяком случае, до замужества. Потом уже как повезет. Мужу.

– Тан, я подчиняюсь любому вашему решению. Если вы согласны на нашу помолвку…

Адан Аракон вздохнул еще раз. Альба выросла.

Дети так быстро вырастают, кто бы знал! Вот только вчера она сидела у него на коленках и качалась на деревянной лошадке. И требовала взять ее на ручки.

А сейчас она уже невеста. И собирается своих детей завести…

Так странно!

Так… да, ему это не нравится! Но не мешать же счастью дочери? Вот она стоит, смотрит удивленными глазами… его красавица. Его любимая девочка.

Тан Адан сделал шаг вперед.

– Таны и ританы! Позвольте мне сделать объявление! Сегодня тан Эудженио Валеранса сделал предложение моей дочери, Альбе Инес Аракон. И она его приняла.