Читаем Орильеро полностью

Орильеро

Мундир – это красиво, но в него еще и человек завернут. С молодежью никогда не знаешь, что из них получится, то ли сопьются и загуляют, то ли в бою погибнут, то ли хватит ума и удачи выше пробиваться. В молодости – не поймешь. А постарше либо уже женаты, либо вдовцы с детьми, либо, если уж о вовсе высоких чинах говорить, попросту старики. Зачем за такого дочку отдавать?

Не надо!

Розалия дочкам счастья хочет. А именно – спокойной и сытой жизни за мужем. Как за каменной стеной. Как у нее самой. Понимать надо!

А то, что дома Антония подперла дверь стулом – и долго ревела в подушку, стараясь, чтобы никто не слышал всхлипываний, и вовсе никого не касалось.

Мало ли кто и почему плачет?

Может, она дом вспомнила? Или отца? Или…

Плакалось ей по другому поводу. Но о своей непрошеной любви Тони решила молчать.

* * *

Чем должна заниматься юная ритана из благополучной семьи?

Разумеется, принимать участие во всякой и всяческой благотворительности! Состоять в комитетах спасения, защиты, помощи…

Работа?

А вы считаете, что ЭТО – не работа?!

Да вы знаете, сколько хлопот у милых дам? Сколько времени занимает организовать даже один благотворительный базар? А подготовиться к нему?

А работы, которые будут продавать на базаре?

А обойти малоимущие семьи и определить, кому и какая помощь нужна? Где-то родители могут пить, где-то лениться, где-то недостаточно усердствовать с молитвами, и это все надо учитывать! Творец помогает тому, кто рук не покладает. А заодно скромен, благочестив и знает свое место.

Но это уже детали!

Важно то, что юные ританы заняты с утра до вечера. И правильно, ибо в незанятую голову тут же лезет Нечистый!

Ритана Розалия, кроме того, вела бухгалтерию семьи, распределяла бюджет, выделяла деньги на хозяйство… это кажется, что жизнь хозяйки дома легка и приятна. На самом деле она не оставляет ни минуты свободного времени.

Вот и сегодня…

Ритана Розалия решила съездить с девочками на заседание Комитета помощи неимущим. Посмотрела на Антонию с сомнением и решила уточнить.

– Антония, ты умеешь рукодельничать?

– Рукодельничать, тетя Розалия?

– Шить, вышивать, возможно, что-то еще? Плести кружева, к примеру…

Антония покачала головой. Там, где дело шло об иголках и нитках, у нее обе руки были левые. Поставить заплатку она могла, но и только. А что-то перешить! Разобраться с выкройками!

Плести кружево?!

Да, конечно, именно этим надо заниматься ритане, даже подыхая от голода.

Антония могла задать другой вопрос. Знает ли тетушка, как копать червей, как прикармливать рыбу? Умеет ли ее ловить, потрошить, запекать на костре? Может ли подбить из пращи птицу?

Сажать картошку? Или окучивать ее?

Неблагородно? А что поделать, жить как-то хотелось, а для жизни надо три раза в день кушать. А не кружева плести.

Вслух Антония этого не сказала, но в своей бездарности призналась. Ритана нахмурилась.

– Плохо… а что у тебя с почерком?

– Не могу сказать, что он хорош, тетушка Розалия.

– Переписывать книги тоже не получится… жаль. Тебе было бы полезно.

– Переписывать книги? – искренне удивилась Антония. Зачем, если дешевенькие отпечатки с деревянных досок были по карману практически всем, кроме уж вовсе бедноты?

– Мы переписываем изречения из священных книг и раздаем их беднякам, – изрекла Паулина. – Чтобы не роптали на судьбу, а несли свою ношу с достоинством.

Каких усилий Антонии стоило не расхохотаться – знала только она сама. А еще она бы знала, что сказать таким благодетелям, в пору своего голодного детства. И ни единого слова из этой речи в священных книгах не было. Предлоги разве что!

Но говорить вслух Антония ничего не стала. И попросила разрешения остаться дома и почитать книги, данные ей в храме. Все же неловко надолго задерживать такую ценную литературу… это не библиотека.

Ритана Розалия подумала – и согласилась. Действительно, дело полезное…. И опять же! Возьмешь девчонку с собой, а она и делать-то ничего не умеет, будет чучелом в углу сидеть… нет, ни к чему.

Ритана взяла себе на заметочку потом расспросить племянницу подробнее, а может, и поучить чему. И отправилась в Комитет вместе с дочками.

Антония честно читала.

Часа полтора.

Потом повторяла молитвы, как попугай.

Потом довела себя до зубной боли и, зеленая, вышла в столовую.

– Ритана, да на вас лица нет! – ахнула Рита.

Антония помассировала виски.

– Погода, наверное, поменяется. Так давит и давит…

– То-то вы вся бледненькая. Может, вам прогуляться пойти? Ритана?

– Пожалуй, – задумалась Антония. – Далеко я не пойду, страшно, а вот по улице пройтись можно. Туда и обратно, может, хоть развеюсь?

Со стороны слуг возражений не последовало.

Антония вышла из ворот особняка, огляделась – и решительно зашагала в тот конец улицы, в котором уже побывала недавно. К двадцать пятому дому.