Орфей и Ника

– Так точно! – Сергей почувствовал, что командарм ощущает огромное облегчение, точно сбросив с плеч тяжелый ненужный груз. – Генштаб считает, что скрытую мобилизацию можно начать через полтора года…

– Осенью тридцать девятого? – уточнил Вождь.

– Так точно. Мы сможем рассчитывать минимум на триста стрелковых дивизий, три десятка механизированных корпусов, десять корпусов воздушного десанта. В этом случае Генштаб ручается за успешное выполнение Большого плана.

– Срок готовности? – Сталин достал маленький исток бумаги и что-то записал, вычеркнул, затем записал снова.

– Конец – начало сорок второго года, товарищ Сталин…

– Не позже лета сорок первого… – Желтоглазый провел под написанным жирную черту. – Ориентировочно – июль. Времени мало, поэтому мы уже в этом году начнем скрытый перевод экономики согласно мобилизационному плану. Но об этом мы поговорим на Политбюро… Товарищ Кадочников, как идут работы над проектом «Иванов»?

Знакомая фамилия заставила Пустельгу удивиться. Ежов вскочил, но тут же поспешил вновь присесть. Похоже, с нервами у карлика было не все в порядке.

– Комиссия считает, что необходимым требованиям отвечает машина конструктора Сухого, – невозмутимо ответил командарм. – После доработки самолет можно запускать в серию. Мы рассчитываем на пятьдесят тысяч машин…

– На сто тысяч, – поправил Сталин. – А лучше – сто двадцать. Летчиков мы подготовим. Наши «Ивановы»… – он засмеялся и поправил сам себя: – наши советские «Накадзимы» должны нанести сокрушительный удар…

– При условии чистого неба, – негромко добавил Кадочников.

– Мы обеспечим самолету товарища Сухого чистое небо, – кивнул Вождь. Удар будет внезапным, как и следует из нашей военной доктрины… Товарищ Ежов, вы можете ручаться, что к моменту осуществления Большого плана в стране не возникнет непредвиденных осложнений?

– Так точно! – Голос Ежова фальцетом резанул по ушам. – Можете быть уверены, товарищ Сталин, наши чекисты с вашим именем на устах…

Резкое движение руки – Сталин приказывал наркому замолчать. Пустельга же заметил, что ежовский крик выражал не уверенность, а страх, растерянность, почти отчаяние.

– Лучше скажите, как долго вы будете ловить «Вандею»?

Пустельга вспомнил: в Ленинграде часто говорили о неуловимой подпольной организации. Намекали даже, что именно из-за нее был снят начальник областного управления НКВД…

– Расследование по делу «Вандеи» успешно завершается, – продолжал Ежов, рискуя вновь сорваться на крик, – следствие выявило широкую сеть заговорщиков внутри Главного Управления и в областных центрах. В настоящее время враги народа…

– НКГБ считает иначе… – Сталин махнул рукой на разом побледневшего наркома и усмехнулся. – Как видите, товарищ Ежов, польза от параллельных структур очевидна… Слушайте приказ: следствие по делу «Вандеи» прекратить, документы сдать в архив… Как поняли?

На Ежова было жалко смотреть. Он словно стал еще меньше, рискуя свалиться со стула на пол. Маленькое личико побелело, затем пошло синевой.

– Доигрались, – Сталин покачал головой, – десяток умных врагов два года водит вас за нос! Пинкертоны хреновы…

В кабинете стало тихо. Сталин, несмотря на ворчливый тон, почему-то не выглядел недовольным. Военный оставался спокоен, что же чувствовал товарищ Ежов, было понятно и без особых способностей «майора Павленко».

– Можете идти, – наконец бросил Сталин. – О Большом плане поговорим на следующем Политбюро. С Южной группой спешить не будем – подождем, что скажет разведка…

Сталин ждал, пока за гостями закроется дверь. Пустельга тем временем пытался привести мысли в порядок. Итак, произошла крупная военная неудача. И командарм, и Ежов обвиняют в ней товарища Иванова, но Николай Иванович при этом еще и злорадствует… Неизвестный Сергею Большой план очень по душе военному, Ежов же думает совсем о другом – боится, что его аппарат подведет, не справится…

– Докладывайте, товарищ Павленко… Тон желтоглазого не вызвал сомнений следовало отвечать быстро, ничего не скрывая. Пустельга вскочил и, сбиваясь, стал пересказывать свои впечатления. Сталин слушал не перебивая, и Сергей вдруг понял, что настроение Вождя начинает быстро улучшаться.

– Садитесь, товарищ Павленко… Сергей послушно сел. Желтоглазый прошелся по кабинету и вновь открыл пачку «Казбека».

– Курите… Итак, товарищ Ежов не любит товарища Иванова и радуется его неудаче… Товарищ Павленко, в вас не говорит ревность? Вы же сотрудник НКГБ!

Похоже, Вождь шутил, и Сергей решился ответить в том же духе:

– Я в госбезопасности меньше четырех месяцев, товарищ Сталин. Не успел, так сказать, проникнуться нужным духом…

Вождь усмехнулся и неожиданно резко шагнул к Пустельге. Сергей поспешил вытянуться по стойке «смирно».

– Товарищ Павленко… – голос желтоглазого стал мягким и вкрадчивым, – вы в последнее время работаете вместе с товарищем Ивановым. Имеются ли у вас данные, подтверждающие мнение товарища Ежова? Ваши сведения могли бы очень пригодиться правительству. Товарищ Иванов действительно стал часто ошибаться…