Орфей

Оглушительная кровавая Ниагара их голосов затопила меня. А каким принизывающим холодом отдавался непередаваемый рев мотора! И еще прежде чем я ошеломленно понял, что моя синестезия продолжается уже наяву, а не в «накате», что я слышу голоса сквозь непроницаемую переборку, а полосы, которые я вижу сквозь пол, следы шин, они свернули, замедлились, запетляли и стали гаснуть. Я увидел — не оборачиваясь, затылком, сквозь металл! — здание, во двор которого мы въезжаем. Человека, ожидающего меня в кабинете на втором этаже.

Вэн катился последние десятки метров. Я изо всех сил пытался собраться, унять бешено колотящееся сердце. Картинка видения угасала постепенно, но быстро. Ничего не понимаю.

Все-таки я успел, и молодец, откативший дверь, нашел меня всего лишь потным, взъерошенным и недовольным.

— Кондишн у тебя, хозяин, не работает, — сказал я. — Спекся в вашем воронке.

— Быть не может. — Он взглянул на выкатившуюся банку из-под «Джин'н'тоник». — Ты в настоящих воронках не катался. Посадят тебя там в «стакан», то-то поопохмелялся бы. На выход, — скомандовал он.

Вэн подогнали к стене из белого кирпича вплотную, но я-то только что видел все здание. Два этажа, один парадный вход с улицы, другой — тот, к которому подвезли меня. Двор, окруженный забором. Улица не улица — малый переулочек. Во дворе несколько машин, есть люди. Напротив пятиэтажный ржавого цвета жилой дом. Меня ждут в угловой комнате двухэтажного здания, у которого окна зарешечены все. Тот же человек ждет, с кем я уже говорил. Через два дома от переулочка у водяной колонки визгливо ссорились две женщины. На одной красный сарафан. На высоте пяти тысяч восьмисот метров над городком (но это не Бузулук) прошла пара «Су-двадцать седьмых». Пилот ведущего — майор. Шлем ему был тесноват, давил. Все, больше ничего не вижу. Кончилось.

— На выход, — напомнил рыжий более нетерпеливо. Подтолкнул меня.

— Ты себе что позволяешь? — Я взъярился. Звенящая легкостью голова была тому виной? Ощущение какой-то собственной огромности. — Я тебе что — урка? Куда ты руки свои тянешь? Ты брысь отсюда, чтобы я не видел тебя никогда! Кому говорю? Скройся!

Молодец отступил на шаг.

— Вас доставить требуется…

— Сгинь, гаденыш! Все, доставил, свободен. До семнадцатого кабинета сам дойду. Пшел!

Я взбежал по внутренней лестнице этого казенного здания. В маленьких городках в подобных зданиях располагаются милиция, Управление СБ, вояки. Силовые структуры. Злобу, переполняющую рыжего молодца, я ощущал и без всяких «накатов». Просто всей спиной. Коридор второго этажа был пуст. Стены в убогой фанеровке, окна мало что в решетках, так и мелом замазаны, точно в амбулатории. Я толкнул дверь без стука.

— Личные пожелания учитываются?

— Обязательно. Здравствуйте, Игорь Николаевич. Проходите, присаживайтесь. Что-то вы не в себе, по-моему.

— Вот этого рыжего я больше видеть не желаю. Кого хотите другого за мной присылайте. Я вообще не понимаю ваших нелепых затей. Кем мы считаемся? Арестованными.? Заключенными? Экспериментальным материалом? Кем?

— Погодите, погодите, вы прямо весь на нервах. Что стряслось? Воды, может быть? Чай, кофе, перекусить не хотите? Вас ведь до завтрака вызвали. Могли бы, кстати, не спешить.

— Воды… да. Во рту пересохло. Утро, а уже к тридцати, а? Впрочем, в разгар лета здесь еще и не так… Благодарю.

— Где это — здесь?

— Бросьте.

— Ах, конечно, вы там уже, должно быть, пообщались. Вот сюда стаканчик. Компания понравилась? Так как насчет завтрака?

— Обойдусь.

— И кофе не будете? Так закурите хотя бы. Или у вас там есть?

— И кофе не буду, и курить. Считайте, бросил уже, не надо этих допросных процедур. Из здорового тела здоровую душу вынимать, оно поинтереснее. СПИДом не заболеешь, без перчаток можно работать. В воронке вашем комфортном полный холодильник выпивки — зачем? Для оттяжки по дороге? Сему Арона тем же транспортом до вас возят? Я бы на его месте у Ворот дежурил, чтобы очереди не пропустить.

— Вы говорите неизвестные мне вещи. Игорь Николаевич, мне не нравится взятое вами начало нашей встречи.

— Взаимно. Ладно, черт, второй раз встречаемся, второй раз мне приходится извиняться. Но меня его хамство просто выбило из колеи. Да, я там пообщался. Приятный отдых. Он продолжится?

— Боюсь, пока — да. Как устроились? Жилье, питание, общение? Ваши впечатления, если можно. Буду откровенен, Игорь Николаевич, я рассчитываю на вас. Видите ли, Крольчатник… простите, Территория вашего поселка, контингент проживающих в определенном смысле продолжает оставаться для нас этакой терра инкогнита. Да-да, не удивляйтесь, это так. Вот вы мучаетесь вопросом, что за ведомство проявило к вам интерес на этот раз, да не к вам одному, как теперь убедились. Или несколько ведомств сразу. Меня считаете его или их представителем. Ждете повторения и продолжения на новом витке того, что уже было с вами. То есть новых тестов, заданий, углубленной работы, которая не всегда оказывалась для вас приятной, а зачастую граничила с откровенным давлением…

— Работа была приятной. Знаете — результат ничто, процесс все.