Орел-завоеватель

Веспасиан понял, что если он не сумеет быстро найти доводов, почему левый обход должен осуществить именно Второй легион, то ему до конца службы придется тянуть лямку с клеймом человека, чья пригодность к командованию весьма сомнительна. А если легионеры почувствуют, что им не доверяют и поэтому отстраняют от активного участия в ходе кампании (а следовательно, и в дележе добычи), восстановить дух и репутацию Второго в обозримый период будет уже невозможно. А ведь эта репутация добывалась годами и зиждется на крови тысяч товарищей, бесстрашно шедших в бой под осененным славой орлом. Нет, если всему этому конец, то и ему лично незачем жить. И значит, чтобы продлить свою жизнь, ему, Веспасиану, следует проявить всю возможную твердость.

— А я, командир, их вижу. Видимо, тебя неверно информировали о крепости боевого духа моих солдат.

Это заявление одновременно было и уколом в адрес Вителлия, ибо источником сведений о плачевном состоянии легиона, несомненно, являлся лишь он.

— Мои люди не просто готовы к драке, они мечтают о ней. Мы должны поквитаться с варварами за павших товарищей.

— Достаточно! — прервал его Плавт. — Ты думаешь, что риторика возьмет верх над разумом? Это передовая, а не римский форум. Я попросил бы тебя назвать более основательную причину, по которой я мог бы тебе уступить.

— Хорошо, командир. Тогда я перейду прямо к делу.

— Пожалуйста.

— Второй легион недоукомплектован. Но для этого обходного маневра, как только что сказал Гета, полноценно укомплектованный легион и не нужен. Говорилось и о риске… но не лучше ли тебе рискнуть потрепанным, недоукомплектованным подразделением, а не свежим и полноценным? — Веспасиан вперил в своего командира испытующий взгляд. — Рискну предположить, что мы заинтересованы в большей сохранности свежих подразделений на тот случай, если разгром не будет полным и нам придется сразиться с Каратаком еще раз. В таких обстоятельствах разумнее поставить на опасный участок не самое сильное подразделение. Если оно добьется успеха, выиграют все, а нет — невелика потеря.

В отличие от предшествовавших доводов эти циничные рассуждения заслужили одобрительный кивок Плавта. Такова была суровая практика войн, и столь опытный полководец, как он, прекрасно это осознавал.

— Очень хорошо, Веспасиан. Ты меня убедил. Твое предложение принято.

Веспасиан склонил голову в знак благодарности, а сердце ого сжалось. И от радости, ибо он сумел-таки настоять на своем, и от тревоги за своих людей, которых он только что, не поинтересовавшись их мнением, обрек на участие в опаснейшей операции. Покривив при этом душой, поручившись, что они якобы спят и грезят о драке. На самом деле легат прекрасно отдавал себе отчет, что многие из его подчиненных, узнав, что их ждет, будут крыть его на все корки. Но ведь солдаты всегда ворчат, дай им только повод. Они сами не понимают, что сейчас им просто необходимо ринуться в битву. Ринуться и одержать верх, ибо бездействие в рамках депрессии и не уверенности в себе губительно и для легиона, и… для карьеры его командира. В конце концов (легат был в этом уверен), поворчав и посетовав, легионеры проникнутся чувством ответственности и оправдают оказанное доверие.

— Слушайте приказ, — промолвил Плавт официальным тоном. — Второму легиону предписывается завтра на рассвете выступить вверх по течению реки, найти подходящее место и, переправившись на другой берег, двинуться назад, вниз по течению, избегая соприкосновения с противником. По приближении к его флангу вы затаитесь, а когда штабные трубы подадут сигнал, обрушитесь на варваров. Все ясно?

— Так точно, командир.

— Ударь по ним посильнее, Веспасиан. Как можно сильнее.

— Будет исполнено, командир.

— Письменный приказ тебе доставят чуть позже. А сейчас отправляйся к своим людям и готовь легион к маршу. Я хочу, чтобы ты выступил еще до зари. Свободен.

Веспасиан отдал честь генералу, кивнул на прощание Сабину и уже стал пробиваться сквозь толпу штабных к коновязи, когда показался запыхавшийся Вителлий.

— Командир! Командир!

— Что случилось? — в тревоге обернулся к нему Плавт. — Трибун?

Вителлий вытянулся, набрал воздуха и доложил:

— Вода поднимается. Я выяснил это у наших разведчиков, там, внизу.

Генерал римской армии Авл Плавт некоторое время смотрел на него молча, а потом, пробормотав что-то вроде благодарности за интересные сведения, отвернулся. Чтобы еще раз оглядеть защитные сооружения противника и заодно, кажется, скрыть выражение своего лица.

ГЛАВА 6