Орел приземлился

– Это, безусловно, решит проблему языка, – согласился Хофер. – Но в польском подразделении, о котором пишет миссис Грей, были английские офицеры, а не просто говорящие по-английски. Пусть господин полковник простит меня, но между тем и другим есть разница.

– Да, вы правы, – сказал ему Радл. – Огромная разница. Если командир англичанин или сходит за англичанина, все дело становится гораздо проще.

Хофер посмотрел на часы:

– Позвольте вам напомнить, господин полковник, что ровно через десять минут должно начаться совещание начальников отделов в кабинете адмирала.

– Благодарю вас, Карл. – Радл подтянул ремень и встал. – Итак, похоже, что наш анализ осуществимости практически завершен. Мы, кажется, охватили все.

– Кроме того, что, по-видимому, является самым важным вопросом из всех, господин полковник.

Радл был уже на полпути к двери, но остановился:

– Ладно, Карл, удивите меня.

– Руководитель этого предприятия, господин полковник. Он должен быть человеком выдающихся способностей.

– Второй Отто Скорцени, – вставил Радл.

– Точно, – сказал Хофер. – Но в этом случае у него должна быть еще одна способность, а именно способность сойти за англичанина.

Лицо Радла озарилось улыбкой:

– Найдите мне его, Карл. Даю вам сорок восемь часов. – Он быстро открыл дверь и вышел.

* * *

Случилось так, что Радлу пришлось на следующий день неожиданно уехать в Мюнхен, и он появился у себя в кабинете на Тирпиц-Уфер только во второй половине дня в четверг. Он невероятно устал, так как в Мюнхене очень мало спал в предыдущую ночь. Бомбардировщики «ланкастер» английских ВВС проявили к этому городу более суровое, чем обычно, внимание.

Хофер принес кофе и налил коньяка.

– Хорошо съездили, господин полковник?

– Средне, – сказал Радл. – Самое интересное случилось, когда мы садились вчера. Над нашим «юнкерсом» на бреющем полете пролетел американский истребитель «мустанг». Паника была довольно серьезная, могу вас уверить. И вдруг мы увидели, что у него на хвосте свастика. По-видимому, это был самолет, потерпевший аварию над нашей территорией, и люфтваффе привела его в порядок, а это был испытательный полет.

– Поразительно, господин полковник.

Радл кивнул.

– У меня возникла идея, Карл. Относительно маленькой проблемы, которая была у вас по поводу выживания «дорнье» или «юнкерса» над побережьем Норфолка. – Тут он заметил зеленую папку на столе. – Это что?

– Поручение, которое вы мне дали, господин полковник. Офицер, который мог бы сойти за англичанина. Скажу вам, пришлось покопаться, а вот рапорт о заседании военного трибунала, отчет о котором я запросил. Его должны доставить сегодня после полудня.

– Военный трибунал? – спросил Радл. – Мне это не нравится. – Он открыл папку. – Кто этот человек, скажите на милость?

– Его фамилия Штайнер. Подполковник Курт Штайнер, – ответил Хофер. – Я вас оставлю, чтобы вы могли о нем почитать. Интересная история.

* * *

История не просто интересная. Захватывающая. Штайнер был единственным сыном генерал-майора Карла Штайнера, командующего округом в Бретани. Он родился в 1916 г., когда отец был майором артиллерии. Мать была американкой, дочерью богатого торговца шерстью из Бостона, который переехал в Лондон из деловых соображений. В тот месяц, когда родился ее сын, ее единственный брат погиб на Сомме в чине капитана Йоркширского пехотного полка.

Мальчик получил образование в Лондоне, бегло говорил по-английски. Он провел пять лет в школе Святого Павла, пока его отец служил военным атташе при германском посольстве. После трагической смерти матери в автомобильной катастрофе в 1931 г. юный Штайнер возвратился в Германию с отцом, но продолжал регулярно посещать родственников в Йоркшире до 1938 г.

Какое-то время он занимался искусством в Париже, находясь на содержании у отца и договорившись с ним, что, если от его занятий толку не будет, он вступит в армию. Именно так и случилось. Недолго он прослужил младшим лейтенантом в артиллерии, а в 1936 г. в ответ на призыв поступил добровольцем в парашютную школу в Штендхале больше для того, чтобы избавиться от скуки военной жизни.

С первого же дня стало ясно, что у него талант к такого рода флибустьерской солдатской службе. Он участвовал в наземных боях в Польше, прыгал над Нарвиком во время норвежской кампании. В чине лейтенанта на планере потерпел аварию с группой, которая в 1940 г. захватила канал Альберта во время наступления на Бельгию, и был ранен в руку.

Следующей была Греция – Коринфский канал, а затем новый ад. В мае 1941 г., уже капитаном, он принял участие в крупном парашютном десанте на Крите, был тяжело ранен в жестоких боях за аэродром Малем.

Затем Зимняя кампания. Радл почувствовал холод до костей от одного только названия. Господи, неужели мы никогда не забудем Россию, – спросил он себя, – те из нас, кто был тогда там?