Орел приземлился

– Странно, как меняется перспектива в зависимости от точки зрения. Я-то думал, что мы провалились из-за того, что человек по имени Карл Штурм пожертвовал собой ради спасения жизни двух детей. – Не ожидая ответа, он повернулся к Кейну: – Чем могу служить?

– Разве не ясно? Сдавайтесь. Нет смысла продолжать это бесполезное кровопролитие. Люди, которых вы оставили на мельнице, погибли. И миссис Грей тоже.

Верекер схватил его за руку.

– Миссис Грей умерла? Как?

– Она убила полковника Шафто, когда он пытался арестовать ее, и погибла в перестрелке. – Верекер отвернулся с выражением глубокого горя на лице, а Кейн сказал Штайнеру:

– Теперь вы в полном одиночестве. Премьер-министр в безопасности в Мелтам Хаузе под усиленной охраной. Все кончено.

Штайнер подумал о Брандте, Вальтере, Мейере, Герхарде Клугле, Динтере, Берге и кивнул. Лицо его было очень бледным.

– На почетных условиях?

– Никаких условий! – Верекер выкрикнул это так громко, как будто он обращался к небу. – Эти люди появились здесь в британской форме! Должен я вам об этом напомнить, майор?

– Но не сражались в ней, – пояснил Штайнер. – Мы сражались как немецкие солдаты в немецкой форме. Как воздушные охотники. А переодевание было законной ruse de guerre.[10]

– И прямым нарушением Женевской конвенции, – ответил Верекер. – Которая не только недвусмысленно запрещает носить в военное время форму противника, но и предписывает смертную казнь нарушителям.

Штайнер увидел выражение глаз Кейна и улыбнулся:

– Не беспокойтесь, майор, не ваша вина. Правила игры и все такое. – Он обернулся к Верекеру: – Ну, отец, ваш бог – это бог ярости. Похоже, что вы потанцевали бы на моей могиле.

– Будьте вы прокляты, Штайнер! – Верекер подался вперед поднял свою палку для удара, но запутался в длинной сутане и упал, ударившись головой о край могильной плиты.

Гарви быстро опустился около него на колено и осмотрел.

– Без сознания. – Он поднял голову: – Но кто-нибудь должен ему помочь. У нас в деревне хороший врач.

– Конечно, забирайте его, – сказал Штайнер. – Забирайте всех.

Гарви посмотрел на Кейна, затем поднял Верекера и отнес его в «джип». Кейн спросил:

– Вы отпускаете жителей деревни?

– Само собой разумеется, поскольку, похоже, начинается новый раунд сражения. – По выражению лица Штайнера видно было, что ситуация немного забавляет его. – Неужели вы думаете, что мы будем держать всю деревню заложниками или выступим, гоня перед собой женщин? Зверствующие гансы? К сожалению, не могу доставить вам такого удовольствия. – Он обернулся: – Отошлите их, Беккер, всех.

Дверь с грохотом открылась, и из церкви начали выбегать жители деревни во главе с Лейкером Армсби. Большинство женщин истерически рыдали. Последней вышла Бетти Уайльд с Грэмом. Риттер Нойманн поддерживал ее мужа, у которого был ошеломленный и болезненный вид.

– Он поправится, миссис Уайльд, – сказал старший лейтенант. – Мне искренне жаль, что это произошло, поверьте мне.

– Да, что уж, – сказала она. – Вы не виноваты. Сделайте для меня, пожалуйста, одну вещь. Скажите мне ваше имя.

– Нойманн, – сказал он, – Риттер Нойманн.

– Спасибо, – просто сказала она, – простите меня за то, что я говорила. – Она обернулась к Штайнеру: – И еще я хочу поблагодарить вас и ваших людей за Грэма.

– Он храбрый мальчик, – сказал Штайнер. – Он даже не раздумывал. Сразу прыгнул. Это требует храбрости, а храбрость – вещь, которая никогда не выходит из моды.

Мальчик смотрел на него во все глаза.

– Вы немец? Почему? – требовательно спросил он. – Почему вы не на нашей стороне?

Штайнер громко рассмеялся.

– Ладно, уведите его отсюда, – сказал он Бетти Уайльд. – А то я полностью размякну.

Миссис Уайльд взяла мальчика за руку и поспешила прочь. За забором женщины толпой спускались с холма. В этот момент на дороге из Хокс Вуда появился «Белый скаут» и остановился, наделив зенитное оружие и пулемет на паперть.

Штайнер сухо кивнул:

– Итак, майор, последний акт. Пусть начнется сражение. – Он отдал честь и взошел на паперть, где стоял Девлин, который на протяжении всего разговора не сказал ни слова.

– По-моему, я никогда не слышал, чтобы вы так долго молчали, – заметил Штайнер.

* * *

Со своего наблюдательного пункта Молли видела, как Девлин вошел в церковь вместе со Штайнером, и сердце ее упало, словно камень. «Господи, – думала она, – я должна что-то сделать».

В этот момент дюжина рейнджеров во главе с чернокожим сержантом бросилась по дороге из леса, который находился довольно далеко от церкви, и поэтому их не было видно. Они побежали вдоль забора и проникли в сад священника через калитку.

Но в дом не вошли. Они перебрались через забор на кладбище, приближаясь к церкви со стороны колокольни, а затем двинулись к паперти.

Охваченная пробудившейся решимостью, Молли вскочила в седло и направила лошадь по вереску к лесу позади дома священника.

* * *