Орел нападает. Орел и Волки

Вместе с дико завывающим ветром налетел дождь. Ледяные, косые струи хлестали как плети. Вся палубная команда мигом промокла, холод сковал движения моряков, не позволяя им действовать с должной сноровкой. Кутавшийся в непромокаемый плащ префект внезапно с отчетливой ясностью осознал, что, если шторм в скором времени не утихнет, корабль неизбежно останется без управления. Матросам уже и сейчас с ним не совладать. Видимо, на других судах дело обстояло не лучше. Влекомые бурей, они одно за другим исчезали во мгле. Их, правда, в основном гнало к берегу, однако по какой-то прихоти случая три корабля, возглавлявшие караван, потащило в открытое море. Флагман и тут сохранил свое лидерство, но радости в том было мало, так как его вмиг отнесло дальше всех. Шторм бушевал, не унимаясь, весь остаток дня и даже с приходом сумерек ослабевать, похоже, не собирался.

Припоминая все местные карты, когда-либо попадавшиеся ему на глаза, префект вглядывался в туманное побережье, пытаясь определить местоположение судна. Получалось, что между Рутупием и триремой лежало теперь много миль. По правому борту угадывались неприступные меловые утесы, высившиеся, как он помнил, около поселения Дабрис. Еще он помнил, что гряда их была нескончаемой. Значит, до ближних галечных отмелей, за которыми можно укрыться, минимум несколько часов ходу. А может, и меньше при таком ветре, только вот выдержит ли эту гонку обшивка? Триремы ведь вовсе не предназначены для скитаний по бурным морям.

Погруженный в свои размышления, префект не сразу заметил, что по пляшущей палубе к нему, пошатываясь, пробирается капитан корабля. Старый моряк, подойдя, вскинул руку в салюте и тут же выбранился, ухватившись за леер.

– Ну? В чем дело? – крикнул префект.

– Пробоина! В трюме вода! – проревел капитан.

Полдня кряду выкрикивая команды, он совершенно охрип и для вящей ясности ткнул пальцем вниз:

– Она прибывает.

– Вычерпать можно?

Капитан покачал головой.

– И что же теперь?

– Нам надо попробовать оседлать шторм. Это наша единственная надежда хоть как-нибудь продержаться. Пока мы не найдем безопасное место, где можно выброситься на сушу!

Префект энергично кивнул, показывая, что все понял. Вот и прекрасно. Так тому, значит, и быть. Замечательный план. Пролететь сорок миль по кипящим волнам, а потом с ходу выскочить на надежный песок или гальку. Ничего сложного. Конечно, что-нибудь где-нибудь треснет и трирему придется латать, но это все лучше, чем напрочь ее загубить вместе с грузом, матросами и пассажирами. Ах да, пассажиры! Тут мысли префекта утратили саркастическую окраску, а самого его опалил жар стыда. В недрах триремы, под палубой, от превратностей бури пряталась знатная римлянка с маленькими детьми. Ее вверили его попечению, а он о ней совершенно забыл во всей этой суматохе.

– Действуй, как тебе кажется правильным, капитан! Я спущусь вниз.

– Есть, командир!

Капитан опять отсалютовал и повернулся к шкафуту, где сгрудились палубные матросы. Не обращая больше внимания на префекта, он зычно прокричал что-то, указывая на верхнюю перекладину мачты, к которой был принайтовлен свернутый большой парус, но никто из команды не двинулся с места. Последовал взрыв ругательств, ближайший ослушник получил пинок, потом затрещину и лишь после этого начал карабкаться наверх. Остальные, цепляясь за ванты, последовали за ним. Если все они доберутся до реи, у триремы появится шанс не погибнуть в волнах. Парус будет поставлен, и судно наберет скорость, достаточную, чтобы, не теряя необходимой маневренности, мчаться вперед наравне с ветром, опережая пляшущие под днищем валы. Каждая вспышка молнии мимолетно выхватывала из мглы перекрестья рангоута и черные на фоне ослепительно-белого неба силуэты людей. Префекту казалось, что в эти моменты даже дождь вроде бы прекращался. Капли словно зависали над палубой, а сам римлянин, несмотря на гложущий его страх, обмирал от восторга, восхищенный столь дивными проявлениями мощи Нептуна, могущественного владыки морей.

Наконец моряки заняли свои места. Упершись крепкими ногами в палубу, капитан вскинул голову и поднес сложенные ковшом ладони ко рту:

– Развернуть парус!