Орел нападает. Орел и Волки

Веспасиан потянулся было к вину, но рука его замерла над столом.

– Что ты сказал?

– Каллева в осаде, командир. Или, во всяком случае, должна быть в осаде, учитывая вчерашние события.

Веспасиан убрал руку и откинулся на походном стуле, призвав на помощь всю свою сдержанность.

– И что же за события имели место вчера?

Трибун Квинтилл кратко сообщил о разгроме двух когорт атребатов, поведал о своей важной роли в организации городской обороны и с напускной скромностью описал, как он принял решение лично прорваться сквозь вражеские ряды, добраться до позиций Второго легиона и привести к остаткам удерживающего Каллеву гарнизона спасительную подмогу.

Закончив, Квинтилл словно бы между делом потер глаза и прикрыл зевок тыльной стороной ладони.

– Спасибо за содержательный доклад, – спокойно промолвил Веспасиан. – Ты, я вижу, совсем вымотался. Я велю принести тебе еды, а потом можешь отдохнуть.

– Да, командир. Но гарнизон… мы должны немедленно что-то сделать.

– Безусловно, раз Верика в нас нуждается.

– Верика? Но он ранен. Тяжело ранен. Когда я его видел в последний раз, он был очень плох.

– Ты что, допустил, чтобы царь участвовал в схватке? – осведомился Веспасиан ледяным тоном.

– Никак нет, командир, – торопливо ответил Квинтилл. – На него напал один из знатных соплеменников.

Веспасиан еле совладал с нараставшим в нем гневом. С каждым разом, когда молодой трибун открывал рот, ситуация выглядела все хуже. Трибун покачал головой и указал на придвинутый к столу стул:

– Могу я сеть, командир?

– Что? О да. Конечно.

Пока трибун с осторожностью опускал свой натертый седлом зад на сиденье, мысли Веспасиана вертелись вокруг полученных новостей, ибо несчастье касалось не только людей в Каллеве, но и его собственного легиона. Случившееся грозило сорвать западную кампанию.

– Как велики силы противника?

– Тысяча… от силы две, – прикинул Квинтилл.

– Но не больше?

– Никак нет, командир.

Настроение Веспасиана слегка улучшилось.

– Ладно, с этим мы справиться в состоянии. Конечно, происшествие досадное, из-за него задерживается мое наступление, но тут уже ничего не поделаешь. Сначала разберемся с налетчиками в тылу.

– Ах… – Квинтилл поднял глаза с весьма озабоченным видом. – Боюсь, командир, тут имеют место некоторые затруднения.

Веспасиан на миг поджал губы, сдерживая порыв устроить трибуну хороший разнос, и лишь потом невозмутимо осведомился:

– О каких затруднениях идет речь, трибун?

– Среди атребатов имеются заговорщики, желающие объединиться с врагом и перетянуть на его сторону всех остальных соплеменников. Именно они стоят за нападением на царя.

– Понимаю.

Ситуация была хуже некуда. Даже в случае захвата Каллевы дуротригами Веспасиан мог надеяться силами своего легиона быстро их выбить оттуда и стабилизировать обстановку. Но если против Рима восстанет все племя, в смертельной опасности окажется не только он сам, но и генерал Плавт с основными войсками вторжения.

Август пережил потерю Вара и трех легионов, но Август крепко удерживал бразды правления и римской армией, и империей в своих руках. Клавдий подобным авторитетом не обладает, и военное поражение вполне может обернуться для него потерей власти. А что в таком случае ждет в Риме ставленников низложенного императора? У Веспасиана на этот счет имелись самые невеселые предположения.

Внезапно он осознал, что последние слова трибуна пролетели мимо его ушей.

– Прошу прощения, что ты сказал?

– Я сказал, командир, что нам следует подавить в корне мятежные настроения.

– Несомненно, – кивнул Веспасиан. – А если Верика умрет, кто тогда станет его преемником?

– Это еще одна проблема, командир.

Веспасиан, не в силах больше сдерживать раздражение, хлопнул ладонью по столу и воззрился на Квинтилла, нетерпеливо поигрывая фалангами пальцев, но совладал с собой и, усилием воли восстановив хладнокровие, кивнул:

– Продолжай.

– Знатный варвар, напавший на него… Артакс… он и был наследником Верики.

– Так этот Артакс захватил трон?

– Никак нет, командир. Центурионы Макрон и Катон раскрыли его злодеяние. Он был убит на месте преступления.

– Значит, вопрос о преемнике Верики остается открытым? И кто, с твоей точки зрения, подходит тут лучше всего?

– Тинкоммий, царский племянник, – не колеблясь, ответил трибун. – Я убедил совет племени объявить его наследником, когда убили Артакса.

– Что ты можешь о нем мне сказать? Каков он, по-твоему, этот Тинкоммий?

– Молод, но смышлен. Он понимает, что мы победим, и поэтому на него можно положиться. Он будет верен Риму.

– Это в его интересах и в интересах его народа. Если он не сумеет удерживать своих людей под контролем, пока я решаю насущные воинские задачи, я, в свою очередь, не смогу долее подвергать опасности пути снабжения легионов. Царству атребатов придет конец. Мне ничего не останется, как именем Рима аннексировать его, разоружить племя и разместить в Каллеве постоянный гарнизон.

Квинтилл улыбнулся: легат играл ему на руку, невольно способствуя тому, чтобы трибун смог пустить имеющиеся у него полномочия прокуратора в ход.

– Такой образ действий, командир, представляется наиболее верным.