Читаем Орел нападает. Орел и Волки полностью

Квинтилл подивился бестактности старика, хотя тут же задним умом сделал скидку на то, что кельту негде было выучиться деликатному обхождению и дипломатическим тонкостям. В конце-то концов, этот человек возрастал среди дикости и лишь очень короткое время провел в Риме. Учитывая это, Квинтилл заставил себя улыбнуться:

– Ценю твою прямоту, царь.

– Трибун, у меня нет времени рассыпаться в любезностях. У меня вообще его очень мало.

«Ага, а на юных девиц тебе времени вроде хватает», – подумал Квинтилл, снова изображая улыбку.

– Мой командующий шлет царю Верике, ближайшему другу Рима, самые теплые приветствия.

– Странно, что столь неприметное племя, как наше, удостаивается внимания такой великой и могущественной державы, как Рим, – рассмеялся Верика.

– Так или иначе, царь, ты и твой народ весьма много значите для нашего императора и, что тебе, несомненно, известно, для моего генерала.

– Разумеется. Каждый, у кого кто-то находится за спиной, обязан думать о том, друг этот человек ему или враг. Именно в этом смысле мы и важны вам. Не правда ли?

Теперь рассмеялся Квинтилл:

– Царь, ты с удивительной лаконичностью описал положение, в котором все мы находимся. А это подводит нас к цели моего визита.

– Авл Плавт желает знать, в какой мере он может на меня положиться?

– Нет, царь, что ты! – протестующе воскликнул Квинтилл. – У командующего нет никаких сомнений в твоей верности Риму. Ни малейших!

– Это весьма обнадеживает.

Верика поднес свою чашу ко рту: кадык на его тощей шее ходил ходуном, по мере того как посудина поднималась все выше. Затем, когда красные капли уже омочили седую бороду атребата, он со стуком поставил осушенную до дна чашу на стол.

– Славное вино! Отведай, трибун.

Квинтилл в свой черед поднес чашу к губам, оценил аромат и пригубил напиток. Сладкая, богатая вкусовыми оттенками жидкость, казалось, сама лилась в горло, приятно согревая гортань. Вино было не из дешевых: трибун не мог точно определить его сорт, но в том, что напиток дорогой, нимало не сомневался.

– Замечательное вино, царь. Наследие тех времен, когда ты был гостем Рима?

– Разумеется. И неужели ты полагаешь, что я мог бы обезуметь настолько, чтобы отвергнуть этакую благодать?

Оба они посмеялись, потом Верика покачал головой:

– Серьезно, трибун, дружба с вами уже принесла нам много хорошего и обещает дать еще больше. Но даже будь это не так, я все равно наверняка сделал бы выбор в пользу империи, нежели протянул бы руку этому негодяю Каратаку. Полагаю, в таком случае меня бы очень скоро убили, а на мое место посадили фанатичного врага Рима.

– А что, разве среди атребатов имеются таковые? – с невинным видом осведомился Квинтилл.

Верика пристально посмотрел на собеседника, вмиг утратив всю напускную веселость.

– Да, некоторые из моих подданных полагают, что наше племя прислонилось не к тем, к кому надо бы.

– Некоторые? Их много?

– Достаточно, чтобы это меня беспокоило.

– То, что беспокоит тебя, царь, беспокоит и Рим.

– О, я ничуть в том не сомневаюсь.

– Ты знаешь этих людей?

– Кое-кого, – признал Верика. – Но таких мало. Кого-то подозреваю. Их больше. Что касается остальных, можно только гадать.

– Тогда, царь, почему бы тебе не позаботиться о своих недругах?

– Позаботиться? Что означает эта речевая фигура, трибун? Говори прямо, что ты имеешь в виду. Мы ведь не трусы, чтобы прятаться за словами. Нам следует называть вещи своими именами, дабы избежать недопонимания и взаимных упреков. Ты советуешь убивать тех, кто мне неугоден?

– Ради собственной безопасности и в назидание остальным, – кивнул Квинтилл.

– Полагаю, славный центурион Макрон уже доложил тебе, что я недавно попробовал применить эту меру. Вышло не очень удачно.

– Может быть, потому, царь, что ты избавился от недостаточного количества врагов?

– А может быть, потому, что избавился от слишком многих? Может быть, мне вообще не стоило от них избавляться? Так считает Кадминий, хотя и не решается заявить о том вслух.

Начальник царской стражи, молчаливо сидевший поодаль, опустил глаза. Квинтилл, словно этого не заметив, подался к царю:

– Это выглядело бы слабостью, царь, а значит, могло бы придать смелости тем, кто втайне мечтает о твоем устранении. В конечном счете терпимость всегда оборачивается слабостью. А слабость ведет к поражению.

– Похоже, римлянин, для тебя все просто, – покачал головой Верика. – Есть только черное или белое, без каких-то оттенков. Одно решение для любых обстоятельств: править железной рукой.

– Это работает, царь. Везде работает и сработает здесь. На нас и на наше дальнейшее совместное процветание.

– На нас? Сколько тебе лет, трибун?

– Двадцать четыре года, царь. Почти. Исполнится через месяц.

– Двадцать четыре…

Царь атребатов заглянул римлянину в глаза:

Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book. Исторический роман

Римский орел. Орел-завоеватель
Римский орел. Орел-завоеватель

В книгу вошли первые два романа цикла Саймона Скэрроу «Орлы Империи» — «Римский орел» и «Орел-завоеватель». 42 г. н. э. Бесстрашный центурион Макрон, опытный солдат, закаленный в боях, находится в самом сердце Германии со Вторым легионом — гордостью римской армии. Катону, новому рекруту и недавно назначенному заместителю Макрона, в кровопролитной схватке с местными племенами предстоит доказать справедливость этого назначения.Когда в 43 г. н. э. центурион Макрон получает назначение в земли британских племен, он и не подозревает, что здесь ему, видавшему виды воину, предстоит одна из самых сложных кампаний. Макрон и его молодой подчиненный Катон должны найти и победить врага, прежде чем он окрепнет достаточно, чтобы сокрушить римские легионы. Но британцы не единственный противник, противостоящий Макрону и Катону: в тени кровопролитных схваток зреет заговор против самого Императора.

Саймон Скэрроу

Проза о войне
Азенкур
Азенкур

Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением.В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего. Только благодаря воинскому искусству, дисциплине и личной доблести таких солдат добываются самые блестящие победы в истории.Этот захватывающий роман о войне – великолепная литературная реконструкция, одно из лучших творений Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров цикла «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.Впервые на русском языке!

Бернард Корнуэлл

Проза / Историческая проза
Орел нападает. Орел и Волки
Орел нападает. Орел и Волки

Промозглой зимой 44 года от Рождества Христова римские силы в Британии с нетерпением ожидали наступления весны, чтобы возобновить кампанию по завоеванию острова. Непокорные бритты тем временем становились все более изощренными в своем сопротивлении, не гнушаясь нанести римлянам удар в спину. Захвачены в плен жена и дети генерала Плавта, центуриону Макрону и его верному другу Катону придется поторопиться, чтобы не дать друидам принести пленников в жертву своим темным богам… Веспасиан и Второй легион римской армии продвигаются вперед в своей кампании по захвату юго-запада. Макрону и вновь назначенному центурионом Катону поручено помочь Верике, престарелому правителю атребатов, превратить его племенное войско в грозную силу, которая сможет защитить власть от набегов врага. Но, несмотря на официальную приверженность атребатов Риму, многие настроены против римских захватчиков, а значит, героям предстоит сначала завоевать лояльность колеблющихся ополченцев… Вошедшие в сборник романы Саймона Скэрроу «Орел нападает» и «Орел и Волки» продолжают знаменитый цикл «Орлы Империи», который посвящен римским легионерам и книги которого стали бестселлерами во многих странах мира.

Саймон Скэрроу

Проза о войне

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне