Орел нападает

— Нет. Не сейчас! — рявкнул Макрон. — Вот выпадет ничем не занятая минутка, тогда с удовольствием, а до той поры спрячь свой гонор. Договорились? Боадика, переведи: я хочу быть уверен, что он все понял правильно.

Празутаг был явно разочарован, но природное добродушие быстро взяло в нем верх над досадой. Он протянул свою лапищу и наградил Макрона мощным шлепком по плечу.

— Ха! Ты хороший человек, римлянин. Будем друзья… может быть.

— Я бы на это многого не поставил, — пробормотал Макрон, одновременно пуская в ход самую сладкую из улыбок, какая только могла нарисоваться на его покрытой шрамами суровой физиономии. — Но так или иначе, давайте решать, что нам делать дальше.

Катон прокашлялся:

— Командир, мне кажется, у друидов должно быть какое-то тайное капище, известное лишь посвященным.

— Ну? И что из того?

— Да то, что стоило бы нажать в этом смысле на Празутага. В конце концов, он когда-то ходил тут в учениках. Почему бы тебе не спросить его, нет ли у черных друидов святилища, надежно укрытого от прочих жрецов и островитян? Если заложников где-то и прячут, то, скорей всего, там.

— Ты прав, — согласился Макрон, задумчиво взглянув на икена. — Сдается мне, наш приятель кое-что от нас утаивает. Спроси его, Боадика.

Та повернулась к своему сородичу и перевела вопрос. Гигант мигом переменился в лице и затряс головой.

— Нет!

— Кто-то у нас, я гляжу, забеспокоился. А в чем дело?

— Он говорит, такого святилища нет.

— Он лжет. Причем неумело — врать твой кузен не мастак. Так ему и скажи. Мне нужна правда. Здесь и сейчас.

Празутаг снова покачал головой и хотел было отвернуться, но центурион железной хваткой вцепился в его запястье.

— Кончай с этим дерьмом! Говори.

Пару мгновений мужчины смотрели друг на друга. Лица обоих были суровы и неуступчивы. Наконец Празутаг кивнул и заговорил: в его тихом голосе звучали и боязнь, и решимость.

— У друидов есть одна роща, — стала переводить Боадика. — Некоторое время Празутаг как ученик провел там, но не прошел и первого круга обрядов. Черные жрецы называют ее Рощей Священного Полумесяца. Это то самое место, где однажды должен восстать и восторжествовать над всем миром Круак. Пришествие бога, несущего ночь, может случиться когда угодно. До той же поры его дух, как черная тень, будет витать над каждым камнем, листом и травинкой глухих лесных дебрей, куда не дано пробраться никому из непосвященных. Его холодное дыхание заполняет всю чащу. Празутаг предупреждает, что Круак мигом ощутит ваше присутствие, а врагам и их пособникам нечего от него ждать пощады! Снисходительность не присуща ему!

— Знаешь, я повидал на своем веку достаточно и пришел к выводу, что ежели человеку и стоит чего-то бояться, так это только таких же смертных, как он, — заявил Макрон. — А коли твой хваленый родич струхнул, то пусть так и скажет.

Проигнорировав последнее замечание, Боадика продолжила:

— Он говорит, что роща находится на острове посреди большого болота. В двух днях пути отсюда верхом. К ней ведет узкая-длинная дамба, однако она хорошо охраняется. Этой дорогой туда не попасть.

— Но ведь, наверное, Празутаг знает и другой путь? — нетерпеливо спросил Катон.

— Да, Празутаг его знает.

Боадика бросила быстрый взгляд на кузена, и тот кивнул, разрешая ей говорить.

— Он сам отыскал и проложил эту тропку, чтобы навещать дочь дуротрига, бывшего тогда у друидов начальником стражи. В конце концов девушка понесла, и, как только друиды прознали, что их ученик нарушил обет целомудрия, Празутага изгнали из братства.

Макрон покатился со смеху, заставив всех остальных дернуться и беспокойно завертеть головами, но кругом было тихо.

— О, боги! — Макрон закатил глаза, потом подмигнул Празутагу: — Стало быть, ты не смог противиться зову своего естества, вот оно, значит, как! А эти придурки за пустяковую шалость вышибли тебя вон. Знаешь ли, мне сдается, что мы все же поладим.

— Эта тропа, — произнес, склонившись к Боадике, Катон. — О ней кто-нибудь еще знает?

— Празутаг думает, нет. Тропа идет под водой через череду мелей и заканчивается в прибрежных зарослях острова, неподалеку от рощи. Он пометил ее вехами, но вбил их так редко, что те теряются среди коряг. Чужой глаз ничего не углядит.

— А сам-то он углядит их?

— Празутаг думает, да.

— Меня это не обнадеживает, — заметил Макрон.

— Может быть, ты и прав, командир, но это единственный шанс туда пробраться, — сказал Катон. — Или мы его используем, или ничего не добьемся.

Макрон помолчал, глядя на своего оптиона, потом заключил:

— Славный ты малый, Катон. Всегда найдешь чем приободрить человека.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

— Твои приятели нашли подходящее местечко, чтобы спрятаться от всего мира, — пробормотал Макрон, всматриваясь в хмурую серую даль.

Празутаг, стоявший рядом с ним, хмыкнул и скосил глаз в сторону Боадики, которая быстрым шепотом перевела ему слова центуриона.

— Да! — энергично подтвердил Празутаг. — Хорошее место для друидов. Плохое для римлян.