Орел и Ворон

На самом деле я не задумывался о высоких понятиях чести и долга, когда по наитию принял решение прикрыть отход сотника. Я просто осознал, что вдвоем нам не уйти. И что без лука и брони стрелец не сумеет задержать ворогов… Ну а кроме того, для меня почему-то оказалось проще остаться самому и принять неравный бой, чем оставить умирать Тимофея.

Прости меня, Вики… Мы все равно увидимся с тобой.

Пусть уже и не в этой жизни.

Ведь есть же что-то после смерти…

Обязательно есть.

— Скачи Тимофей, скачи!!!

Стрелец наподдал пятками по бокам кобылы, уводя остальных за собой.

— Еще свидимся, ротмистр!!!

— Свидимся…

Я остановил Стрекозу на границе подлеска, бросив прощальный взгляд в сторону стремительно удаляющегося Орла. После чего перегородил дорогу приближающимся лисовчикам… Оставшиеся крохи времени были потрачены на то, чтобы натянуть калантарь и накинуть на голову мисюрку — да поднести к губам платок Виктории и с нежностью его поцеловать.

Прощай, любимая. И прости…

Платок полетел в сторону от дороги — может, и не заметят — а сам я вскинул оба пистоля, нацелив их в жеребцов остервенело скачущих литовцев (или ляхов, пойди их разбери)… Собственных самопалов у ворогов нет — что, в общем-то, вполне объяснимо их чрезвычайной дороговизной и относительной редкостью в местных краях. И броней у них тоже нет… В отличие от меня.

И что важно, с двадцати шагов я не промахнусь по такой крупной цели, как вражеский конь…

Выстрел!

Еще один!

Бешено заржали раненые и полетевшие наземь со всего размаху скакуны лисовчиков, даже не попытавшихся увести их в сторону. Хотя и уводить-то их особо некуда, я потому и решился принимать бой в подлеске… А вот то, что следом из седла вылетел еще один шляхтич, не успев осадить своего коня, врезавшись в жеребцов товарищей — то большая для меня удача!

Все, пистолей больше нет. И зарядить не успею, уже никак… Так что клинок наголо — и как бы я ненавидел рубку, придется ее принять.

Вот и подходит к концу твой путь чести, черный рейтар…

Склонив палаш параллельно земле, я пришпорил Стрекозу, направляя ее в сторону врагов. И моя степная кобылка, сорвавшаяся с места в галоп, в считанные мгновения занесла меня в строй лисовчиков!

…Я резко пригнул голову — и кривая сабля-шамшир прошла выше цели, лишь вскользь зацепив железную маковку степняцкого шлема. В ответ же острие палаша вонзилось в грудь первого, вставшего на моем пути ляха! Я протаранил его на скаку, словно кончаром — и тут же освободил клинок из плоти врага.

Но в следующий миг атака второго противника едва не вышибла меня из седла…

Рубящий удар сабли, буквально перетянувший левый бок, открывшийся в момент моего «тарана», здорово пошатнул меня в седле. Оглушительно и одновременно с тем мерзко лязгнуло железо — но лезвие шляхетского клинка остановили стальные пластины калантаря, сохранив мою жизнь… Дыхание перехватило от боли в груди — но все же я удержался на Стрекозе! А в следующий миг, обозначив короткий укол в лицо противника, я направил клинок вниз — и палаш вонзился в живот обманутого финтом шляхтича, вскинувшего саблю к голове…

Не успевших вступить в схватку врагов осталось двое — им помешали скакуны их же соратников, на которых я напал первым. Крепкий усач с выбритым до синевы подбородком — и молодой еще, а оттого неосторожный литвин.

Или лях.

— Пся крев!!!

Именно молодой бросился вперед первым, занеся саблю для удара. Подтверждая тем самым расхожую истину, что нет лучше противника, чем разгоряченный дурак!

Я же направил лошадь сильно вправо, наперерез скакуну врага, уходя от его удара — а сам перекинул клинок в левую руку, Удивленному моим маневром лисовчику неудобно рубить справа налево, через голову лошади — как и защищаться… Глаза его наполнились ужасом перед неизбежным концом — а в следующий миг на голову шляхтича обрушился рубящий удар палаша!

Хитрый прием степной сторожи московитов, поведанный мне на привале Тимофеем. Сотник быстро подметил, что я оберук…

Усач, не успевший прийти соратнику на помощь, разразился бранью на незнакомом языке. Мы остались один на один.

— А что если нам разойтись — и тогда никому не придется умирать, а? Хорошая же идея?

Я попытался выиграть немного времени. Уж больно сильно болит ушибленная через броню грудина… Но усач лишь хмуро попер на меня, шипя от злости.

— Ты убил моего племянника!

Н-да… Договорится не получится… Да ведь сам виноват — зачем потянул на войну за собой сопляка?! Пограбить да погулять?!

Вот и догулялись…

Я попытался было повторить принесший мне успех маневр, но усач оказался намного более умелым противником. Он сумел развернуть коня навстречу Стрекозе — да еще поднял того на дыбы! Причем могучий жеребец замолотил копытами по воздуху, напугав попятившуюся назад кобылу… И еще до того, как скакун ворога поставил передние ноги на дорогу, сверху на меня уже обрушилась сабля литвина!