Орел и Волки

Катон повернулся к правому кряжу.

Как только трибун уразумел, в каком положении оказались по его вине две когорты, от его самодовольства не осталось следа.

— Ох, дерьмо…

— Волки! — крикнул Катон, повернувшись к своим людям и приложив руки ко рту. — Четвертой, Пятой и Шестой центуриям — прикрыть левый фланг!

В то время как Макрон бежал к своим людям, три центурии на левом крыле замершего в ожидании фронта перестроились, чтобы дать отпор дуротригам, скапливавшимся выше них на холме. В отличие от бойцов когорт Каллевы многие из этих варваров были тяжело вооружены, тела некоторых из них защищали кольчуги. И это при том, что теперь атребаты значительно уступали неприятелю в численности. Счастье сегодня явно им изменило. Им и римлянам, их командирам.

Катон невольно, хотя и с большой неохотой отдал врагу дань восхищения, потом повернулся к Тинкоммию и сказал по-латыни:

— Уходи отсюда! Возвращайся в Каллеву, чем быстрее, тем лучше. Нам тут долго не продержаться.

— Нет, — возразил Тинкоммий. — Ни за что. Я останусь здесь.

— Нет, ты вернешься.

Тинкоммий покачал головой, и Катон обернулся к трибуну:

— Командир, разберись с ним! Уговори или уведи.

Квинтилл поспешно кивнул и потянулся, чтобы взять наследника Верики за руку, но Тинкоммий снова покачал головой, отступил на шаг и обнажил меч.

— Быстрее, глупец! — крикнул Квинтилл. — Нынче не время для героизма. Слышал центуриона? Дай же мне руку!

— Нет!

На миг все трое замерли, сердито глядя друг на друга. Затем трибун махнул рукой и взялся за поводья.

— Ладно. Ты сам сделал свой выбор. Центурион, держись. Я еду за помощью.

— За помощью?

Катон сердито повернулся к трибуну, но Квинтилл, не обращая уже на него никакого внимания, торопливо развернул коня, ударил пятками в его бока и умчался назад в Каллеву, предоставив центуриону изумленно смотреть ему вслед, скрежеща зубами от гнева.

— За помощью? За какой?

— Он что, на хрен, не понимает, что у нас каждый человек на счету? — фыркнул Фигул.

Прежде чем Катон успел что-то сказать, слева взревели боевые рога — на что тут же откликнулись рога справа. С торжествующим ревом дуротриги ринулись с двух сторон вниз по склонам к ровным шеренгам Волков и Вепрей. Оглянувшись, Катон увидел, что некоторые из его бойцов непроизвольно попятились. Их следовало срочно привести в чувство, иначе строй будет смят.

— Держать позицию! — рявкнул он на ближайшего, подавшегося назад солдата, и тот с виноватым видом вернулся на место. Затем Катон приложил ладони ко рту: — Копья — готовь!

Вторая шеренга строя отступила на шаг, в то время как бойцы первой шеренги перехватили древки и приняли стойку, изготовившись метнуть копья в гущу устремляющихся к ним врагов. Катон бросил взгляд налево, затем посмотрел на долину. Отряд дуротригов, за каким поначалу гнались атребаты, уже подбегал к воинам Верики и, соответственно, первым должен был и напасть.

— Первая, Вторая, Третья центурии — бросай!

С общим напряженным выдохом бойцы метнули копья. Бросок, как отметил Катон, получился не очень-то слаженным, до легионеров малотренированным кельтам было еще далеко, однако он все равно привел к желаемому результату. Темные древки взвились в воздух, пошли по дуге и обрушились на дуротригов. Те инстинктивно пытались укрыться, но тщетно. Легкие варварские щиты, которые, кстати, не у всех и имелись, стальные наконечники пробивали насквозь, не говоря уж о человеческой плоти. Копья ложились так густо, что, когда смертоносный град прекратился, лишь половина из атакующих продолжала нестись к Волкам, оставив в высокой траве за собой убитых и раненых соплеменников. Справиться с уцелевшими не составляло большого труда, и Катон временно переключил внимание на куда более многочисленную толпу, катившуюся вниз по склону к трем остальным его центуриям.

— Копья… — От нервного напряжения голос Катона чуть не сорвался. — Бросай!

Передние ряды дуротригов смешались: одни варвары попадали наземь, сраженные копьями, другие — споткнувшись на бегу об их тела. Однако остальные, перепрыгнув или обежав мертвых и раненых сотоварищей, по-прежнему рвались к стене из овальных щитов.

— Мечи — к бою! — выкрикнул Катон и потянул из ножен клинок.

Рубчатая рукоять из слоновой кости удобно легла в ладонь, и он продвинулся во вторую шеренгу центурии Фигула.

— Поднять щиты! Держать строй!