Орёл и Синичка. Картины Евгения Хонтора по истории Ивы Одинец

– О том, каково тридцать лет жить с правдой, которую отказываются видеть окружающие, и при этом не сойти с ума. О судьбах, сломанных благими намерениями. О потере и одиночестве.

И об исцелении.

– Что же вас вдохновило?

– Вы, наверно, удивитесь: фильм «Чужой: Завет».

– Неожиданно! Хотите сказать, что тонкий образ Синички навеян фантастическим хоррором про инопланетного монстра?

– В рамках франшизы Чужих могут существовать по-настоящему сложные истории, подниматься важные темы. Например, человек легко сочувствует тем, кто ему симпатичен, легко признаёт за ними право на жизнь и свободу. В фильмах про добрых роботов, милых инопланетян и зверушек нет никакого практического смысла, потому что все и так знают, что хороших обижать нельзя. Для сублимации праведного гнева нормальному человеку нужен монстр. В глазах адекватного мучителя (порядочного, цивилизованного) жертва никогда не выглядит доброй и невинной, всегда заслуживает кары.

«Память»

Скульптура из домашней коллекции. Я заказал для неё специальную полочку, имитирующую нишу в стене. Маленький памятник. У Синички пытались отнять даже это – воспоминания о близком, которого он потерял. Нет, эти люди не были злодеями, они верили, что оказывают помощь пострадавшему в опасном эксперименте. Разрушали его прошлое со всем сочувствием и с самыми благими намерениями.

Это прошлое не всегда светло и безоблачно, но оно заслуживает памяти. И надежды – что самое страшное поправимо.

«Одинокие дети»

«Формально Орёл и Синичка были взрослыми. Синичке на момент их встречи исполнилось 24, Орёл имел облик и знания взрослого человека.

Но по сути оба были очень молоды. И одиноки. Создатели Орла видели в нём лишь подопытного. Синичка – из внешне благополучной семьи, но это благополучие не выдержало первого же серьёзного шторма».

Образ чудовища, он зачем создаётся? Чтобы зритель не сочувствовал другой стороне. Чтобы было не стыдно радоваться чужой смерти. Ксеноморфы – идеальные кандидаты. По отношению к ним можно самому быть монстром.

Или взять, к примеру, андроидов. Во вселенной чужих они – разумные существа, но приравнены к вещам. На этом моменте никогда не акцентировали внимание – до выхода двух новых фильмов, где андроид Дэвид стал главным героем. Он скор на расправу, как те ксеноморфы, безжалостен к людям. Он не из тех, к кому среднестатистический зритель проникнется симпатией. Зрители возмущаются: злой безумный робот, как он посмел ненавидеть человечество?! Да так же, как человечество в фильме посмело сделать из андроидов рабов.

– Но добрым действительно легче сочувствовать. А если на тебя нападают, что делать? Это же естественный порыв – обезопасить себя.

– Конечно, иногда приходится убивать, защищаясь. Не всегда можно договориться. Но это трагедия, а не повод для радости. Неудача, а не победа. Мир стал на одну жизнь беднее. Что же тут хорошего? Это лейтмотив всего моего творчества: не только по мотивам «Завета» и не только в серии про Орла и Синичку.

– Это объясняет, почему на некоторых рисунках отсылки к творчеству Гигера и к фильмам про расу чужих. Но большинство – совершенно самостоятельные работы. Вы не думали сделать серию полностью независимой от ваших источников вдохновения?

– Это же не просто источник вдохновения. Ксеноморфов я люблю с детства, но особенно глубоко зацепил последний фильм. Старые ленты были окном в тот мир, а «Чужой: Завет» стал дверью. История Орла и Синички напрямую связана с событиями фильма. Для некоторых сцен я выбрал тот фон, на котором они происходили. Например, интерьеры гигеровского корабля, схватившего Синичку, чтобы наказать за старые грехи. А если вы разглядели кокон ксеноморфа на картине «Расплата», знайте: вам не показалось. Синичка тогда прошёл по грани, из него чуть ксеничку не сделали.

– Получается, Орёл и Синичка – персонажи фильма?

– Не совсем. В фильме их нет, они как бы за кадром. Это история одного из пассажиров космического корабля «Завет», чьи родители создавали андроидов серии Дэвид-8. Сын пошёл по их стопам, тоже был в команде разработчиков. Тот самый Синичка.

«Расплата»

«Ты не представляешь, чего мне стоило не уничтожить

тебя, и чего мне стоит сдерживаться сейчас».