Орел и Дракон

Войско не поместилось на соборной площади Амьена, пешие ратники толпились на прилегающих улочках. Но граф Гербальд, садясь на коня в предрассветной мгле, окидывал взглядом толпу, озаренную несколькими факелами, безо всякой гордости. Когда войско собирает король, призывая на службу графов и богатых знатных сеньоров, так что одна конница оставляет несколько сотен, а общая численность достигает пяти-шести тысяч человек – тогда воевать можно и с норманнами. Ведь и они смертны, и бывают случаи, когда они терпят поражение. Граф Гербальд очень хотел, чтобы сегодня выпал как раз такой случай, но понимал, что надеяться ему следует в основном на Бога.

Давно прошли те времена, когда граф управлял округой, разделенной на сотни, а в каждую сотню входило столько дворов, чтобы дать войску сто человек, каждый из которых был вооружен франциской – знаменитой секирой франков – копьем с зубцами на длинном остром наконечнике и щитом. Тогда войско тоже набиралось из свободных людей, как и теперь. Но теперь этих свободных осталось так мало, что воевать некому, и с этим даже короли ничего не могут поделать. Короли боятся собственной знати и запрещают укреплять города и поместья, видя в этом опасность для своей власти. Знатные франки были преданны своим королям, когда те водили их в победоносные походы на окрестные народы и щедрой рукой раздавали поместья в награду за доблестную и верную службу. Теперь все иначе. Преемники Карла Магнуса не ходят в походы, а значит, могут раздавать только собственные земли. Но тех надолго не хвататет, да и враги теперь приходят сюда сами. Простые люди подчиняются своим сеньорам, а графы не желают воевать под знаменами короля, который больше ничего не может им дать, предпочитая оборонять свои владения от новых претендентов. И даже норманнская угроза ничего в этом не меняет: королю не хватает сил оборонять державу, а держава не служит слабому королю. И если дальше так пойдет, то в бывшей грозной империи скоро не останется ни королей, ни подданных!

Но и отступать, надеясь отсидеться за построенными, вопреки королевскому указу, городскими стенами, было нельзя. В этом случае погибнут не одно, а два графства – Амьенское и Вермандуа, расположенное выше по Сомме. Должность графа Вермандуа до норманнского набега занимал сын графини, шестнадцатилетний Адалард. А ведь графиня Гизела перед свадьбой взяла с будущего супруга обещание, что он будет относиться к ее сыну как к своему. Граф Гербальд не мог отказать дочери и сестре королей, брак с которой был огромной честью даже для него, потомка знатного и высокопоставленного рода. Каролинги очень не любят отдавать замуж своих дочерей, чтобы не множить число претендентов на престол. Сколько прекрасных девушек вели распутную жизнь с молчаливого согласия своих отцов и братьев, не имея возможности избрать законного супруга, или поступали в монастыри. При жизни императора Карла ни одна из его дочерей не вышла замуж – а ведь их у него было больше десятка. И хотя много говорилось о великой любви императора к дочерям, «коронованным голубкам», из-за чего он якобы не мог вынести разлуки с ними, все понимали, что истинная причина, по которой император держит дочерей при себе, другая. И сам не склонный к монашескому образу жизни, на «шалости» принцесс Карл Магнус смотрел снисходительно, не позволял подданным сказать о них ни одного дурного слова. Их внебрачных детей помещали в монастыри, где те становились аббатами – духовные лица, да еще незаконного рождения, никому из наследников не были страшны.

Король Карл позволил своей сестре Гизеле выйти за графа Амьенского не без мысли о том, что сестра в свои годы едва ли еще способна обзаводиться новым потомством, а преданный человек на границе державы ему нужен. Не имея возможности раздавать земли и подарки, король был вынужден привязывать к себе знать кровным родством.

Этой весной граф Гербальд собирал войско, чтобы предпринять еще одну попытку помочь Адаларду и тем выполнить данное жене обещание. Но воля Господня такова, что «помогать» приходится издалека – у стен своего собственного города.

Рассчитывал он в основном на конницу, способную внести большое смятение в ряды пешего противника, особенно если не дать ему времени подготовиться, на внезапность нападения, на предрассветный сумрак и гораздо лучшее, чем у противника, знание местности. С Божьей помощью это не так уж мало. Благодаря своим разведчикам, граф Гербальд знал, где расположен лагерь норманнов и даже где их предводители – в войске насчитали не менее четырех стягов. Говорили, что возглавляют войско какие-то два брата, причем совсем молодые, чуть ли не мальчишки. Если направить первый удар на них и лишить войско вождей, битву можно и выиграть.