Орел

— Понимаем, государь, — хором ответили бояре. Им, как и большинству бояр, было до малины благополучие своей державы, лишь бы им было хорошо. А тут такой толстый намек, заигравший самыми яркими красками в свете того, как Дима поступил со многими строптивыми. Крови он не боялся и с «врагами державы», как он их называл, не нянчился.

— Будете торговаться или сразу к делу приступим?

— К делу, Государь, к делу.

— Хорошо. Вы хотите предложить мне занять княжеский престол Новгорода. Так?

— Истинно так.

— Не хочу.

— Но почему? — Удивились они.

— Зачем он мне? Новгород — это же клубок змей, гадюшник. Торговать — торгую. Но власть над вами брать не хочу. По-моему вы жить не захотите, а по-вашему я не согласен. С вами никаких дел серьезных вести нет никакой возможности. Шлея под хвост попала, и вас понесло. Бунты да прочие беззакония в крови у вашего брата.

— Неужто нам к Ольгерду идти?

— Вот-вот, — фыркнул Дмитрий. — Вы отлично знаете, что Ольгерд не согласится, но все равно пытаетесь шантажировать.

— Так что же нам делать?

— Я мог бы согласиться на престол князя Новгорода. Но, — поднял палец вверх, — при одном условии. Мы заключим договор, в котором пропишем очень суровые взыскания на случай невыполнения тех или иных пунктов. Я должен иметь гарантии, без которых — ни о чем даже и речи идти не может. Согласны ли вы на договор о наследном правлении?

— Да, — незамедлительно кивнули все бояре, слегка ободрившись. Их совершенно не смутило слово «наследное», потому как все равно достойных альтернатив среди православных не было, не брать же в расчет тех, кто даже собственную дружину содержать не может. Разве что Ольгерд, если вновь православие примет. Но после Орши он, равно как и Литва, сильно потеряли в военном и политическом весе. Так что — выбирай — не выбирай, но из одного варианта сложно выбрать что-то альтернативное.

На том и порешили, а через неделю подписали договор — большой и весьма солидный — целых пять сотен пунктов. Он регулировал практически все основные сферы взаимодействия между двумя державами, вступающими в личную унию. Например, устранял пограничный кордон и таможенные сборы с товаров, идущих из Новгородской Республики в Россию и обратно. А также устанавливался правила наследования. Самым же ценным и важным, можно даже сказать, ключевым фактором этого договора стал раздел, посвященный санкциями за невыполнение тех или иных обязательств, с обоих сторон, разумеется. Хотя республика в этом деле очень сильно проигрывала, ибо договор шел в разрез с их вековыми обычаями и традициями.

Но бояре не роптали, рассчитывая в будущем облегчить свое бремя. Сейчас же, заключая договор, они избегали сурового карательного похода, который грозил вообще лишить их всего нажитого непомерным трудом. Ну и жизни заодно. О судьбе Рязани они были наслышаны — ни один из противников Дмитрия ту «славную» бойню, начатую с подачи Анны, не пережил.

Дмитрий же получал в результате заключения этого договора объединение почти всех земель Руси под своей рукой. Где-то посредством утверждения Имперских законов, а где-то и через личную унию с ограниченной властью. Огромные просторы от Новгорода до Киева вновь становили де-факто одной державой. Впервые со времен Ярослава Мудрого, дети которого начали дробление земель в усобице.

Впереди Дмитрия ждало много работы и тяжелая политическая борьба с соседями и олигархическим нутром Новгорода — крайне нестабильным и плохо управляемым. И ему можно было только посочувствовать… или его врагам.

Не лишним будет и упомянуть, что далеко не все родственники-Рюриковичи дожили до столь славных дней. Большинство из-них пало разнообразной смертью. Кто-то уехал в вынужденную эмиграцию, спасаясь от смертельно опасного властителя Москвы. Но кое-кто и пережил эту тяжелую и напряженную борьбу, сознательно уступив «пальму первенства» своему родичу. Этих Дмитрий пригрел и обласкал, и даже включил в «большую сотню наследников» — публичный порядок престолонаследия, утвержденный во избежание путаницы и смуты. Всегда было четко видно — кто за кем и в каком порядке идет. Посему свободы для маневра и политических интриг практически не было. Ну, разве что игр с дискредитацией и отравлениями, для выбивания звеньев цепи. Но на фоне тех вполне обычных страстей, что творились вокруг престола — это подобные вещи выглядели простыми шалостями….

Эпилог

1372.08.22, Москва

Дмитрий сидел на удобном кресле и позировал перед суетившимся фотографом.

Да-да. Именно фотографы. Десть лет лабораторных опытов по воссозданию мокрого коллоидного процесса получения черно-белых фотографий наконец-то увенчался успехом. И группа, трудившаяся над ним, теперь готовилась сделать большую фотографию монаршей семьи. Наверное, можно было бы и быстрее получить результат, если бы Дмитрий был химиком и хорошо помнил все детали. А так — возня почти на ощупь, опираясь на смутные воспоминания. Хорошо еще Дима в свое время интересовался так называемой «старой фотографией» и вспоминать было что.