Орел

— Почему бы и нет? Я же вдохновляю своими идеями, — невозмутимо ответил Дмитрий, отчего шурин с тещей чуть не поперхнулись, мама смутилась, а жена усмехнулась. Уж кто-кто, а она уже привыкла к странной манере думать своего мужа. — И давайте уже перейдем к делу. Кофе и кофейня — вещь хорошая, но вас ведь что-то иное волнует?

— Ты прав, — кивнул Энрико. — Мы хотели бы просить для моего младшего брата лен в твоих землях.

— Вот как? — Наигранно выгнув бровь, произнес Государь. — В принципе, в том нет никакой сложности. Но я бы не советовал такое просить.

— Почему? — Оживилась, выйдя из задумчивости теща.

— Я планирую провести реформу, по которой вообще упразднить лены и прочие подобные вещи.

— Кхм… — в этот раз поперхнулись все, кроме Анны.

— Но почему? — Удивился Энрико.

— Потому что я хочу ввести старые добрые традиции ранней Империи на своих землях, — произнес Дмитрий и внимательно вгляделся в лица своих родичей. Не хватало только дяди, который вновь сидел послом в Рязани, и брата, что сидел в своем уделе под присмотром ряда жадных опекунов. Но с Иваном Дима мало контактировал. Не хватало времени, да и отношения с его регентами не складывались. Что же до традиций Империи, то Государь лукавил в какой-то мере. Но не сильно. Ибо стремился избавиться от очень опасной для благополучного развития государства сильной родовой знати.

— Ты хочешь упразднить боярство? — Тихо спросила мама.

— Да. Ибо от него страдает моя власть и благополучие народа, вверенного мне Всевышним. Пользу от бояр можно оценить через комичный образ. Представь. В одну повозку впрягли собаку, лебедя и щуку. Они никогда не смогут друг с другом договориться, потому, как собака захочет бежать по земле, лебедь — взлететь в небо, а щука — уплыть на глубину. Так и бояре. По отдельности они хороши. Но как только они собираются вместе, земли начинает трясти от их дел. Ибо у каждого свой интерес, который они ставят выше общего дела.

— Но ведь они не пожелают просто так отступать, — тихо произнес Энрико.

— Все родовые бояре, что были в моих землях в основном либо сбежали, либо разгромлены во время прошлогодней войны. Противников этого преобразования не так много. А малое боярство я преобразую в служилый люд — дворян.

— А если кто не захочет?

— Им придется либо бросить все и бежать, либо умереть. Я уважаю право выбора.

— Ха! — Хохотнул шурин.

— Но даже те, кто пойдет ко мне в дворяне, не получит никаких земель в кормление. Только государево содержание за службу. Конечно, если они захотят купить себе поместье и передавать его по наследству — я не против такого дела. Но сам я никаких земель давать в лены и бенефиции не стану.

— Купят? — Переспросила Франческа.

— Ты правильно поняла мой намек. Я могу позволить твоему младшему сыну купить земли в моем государстве в свою собственность. А потом принять его к себе, возведя в дворяне.

— И много ты хочешь за землю? — Спросил Энрико.

— Все зависит от того, какую именно землю вы хотите купить. После прошлогодней кампании мои личные владения изрядно расширились. Ведь я забрал себе все конфискованные владения бояр, выступивших против меня. Есть из чего выбрать.

— Мне кажется, ты сам усложняешь свое положение, — после небольшой паузы, произнесла Франческа. — Да, бояре, как и иная родовая знать, действует только в своих интересах. Но как без нее обойтись? За ними воины, деньги, влияние.

— В моем государстве сложились уникальные обстоятельства, когда у них нет ни воинов, ни денег, ни влияния. Я даже войско набрал из простолюдинов да обедневших дружинников. Никто из них не испытывает теплых чувств и благожелательного трепета к боярам. Дружинники, что у меня собрались, бежали от беспросветной доли у соседей, где князь и бояре отбирали себе большую часть добычи. Их же даже в нормальный доспех не думала облачать, совершенно не ценя и уважая. А простолюдины… думаю, здесь не нужно пояснений.

— И как ты будешь все это делать?

— О! Я задумал очень интересную вещь. Милая, — обратился он к Анне, — ты не могла бы мне помочь?

— Конечно, — кивнула Государыня и неспешно удалилась в покои, благо, что в тесном, семейном кругу они засели кофе гонять, совсем недалеко.

Спустя минут пять, Анна Андреевна вернулась, сопровождаемая личной служанкой, которая несла увесистую папку.

— Итак, — произнес Дмитрий, после того, как служанка покинул комнату, — перед вами Имперская Конституция.

— Имперская? — Ахнули итальянцы.

— А чего мелочиться? — Невозмутимо пожал плечами Дмитрий. — У меня большие амбиции.

— Это видно, — как-то нервно усмехнулась Франческа.

— «Империя превыше всего!» — тем временем прочитал Дмитрий самую первую статью своей Конституции. Сделал театральную паузу и продолжил. — А оптому любое действие или бездействие подданных, идущие во вред Империи должно пресекаться нещадно, невзирая на кровь и заслуги…. — продолжил он чтение. И продолжал его следующие два часа. Все двести сорок три статьи, насчитывающие почти тысячу пунктов. Кое-где останавливаясь для пояснений и отвечая на вопросы.