Орехи (ЛП)

Спала я аж до десяти утра. Это прям крутое достижение в истории сна Рокси. Я легла на спину, сладко потянулась, вытянула руку в сторону Лео. Мы поздно легли спать, после фейерверка ещё долго сидели, обнявшись на заднем крыльце. От моего внимания не ускользнуло: когда Лео находился в моей постели, я всегда спала дольше и крепче, чем когда-либо раньше. Неужели причина лишь в том, что он сильно меня выматывает? Возможно. Этот мужчина доводит до немыслимых оргазмов.

Но ведь дело не только в оргазмах.

Нет, конечно. Дело было в самом Лео, который занимал слишком много места в моей односпальной кровати. У него были шершавые руки, холодные ноги, даже в самую тёплую ночь, а волосы на груди щекотали мой нос.

Но я так любила с ним спать. Прижавшись спиной к его груди, головой к его груди, попка к попке — без разницы. Мне это очень нравилось.

Рукой я снова ощупала его половину, хотела обнаружить там тёпленького Лео, но его там не оказалось. Я лениво разлепила веки и обнаружила, что он оставил мне записку.

Сахарная Горошина,

Увидев моё прозвище, написанное на бумаге, моё сердце забилось быстрее, почему меня оно так возбуждает? Ладно, давайте вернёмся к содержанию записки.

Сахарная Горошина,

У меня сегодня много работы. Нужно помочь Оскару перегнать коров на другое поле и поменять раковину на кухне. Освобожусь к пяти — поужинаем вместе? Я принесу тебе те самые ягодки клубники…

Лео.

P.S. Жду не дождусь зеленого цвета твоих глаз. Думаю, мне понадобится всего одна минута, может меньше.

Я густо покраснела, подумав о всех тех способах, к которым Лео может прибегнуть, чтобы изменить цвет моих глаз. Я покраснела ещё гуще, когда осознала, что держу записку так близко к лицу, будто собираюсь её расцеловать. Я перекатилась на живот и запищала как школьница, встретившая свою первую любовь, вдохнула аромат, оставшийся на его подушке, вслух захихикала, вскинула стопы в воздух и поняла, похоже у меня сносит крышу.

Я снова перечитала его записку, хотелось ещё раз полюбоваться на прозвище, которым он меня наградил. В самом низу листочка я заметила небольшой рисунок.

Лео нарисовал что-то похожее на фургон Airstream, девушка с широченной улыбкой виднелась в открытом боковом окне. Перед фургоном выстроилась очередь из покупателей. Внезапно ход моих мыслей принял тот же оборот, что и вчера вечером, когда я смотрела на фейерверк в кольце рук моего Альманцо.

Моего Альманцо?

Блин. Хватит витать в облаках.

Я затолкала эти мысли на задворки сознания.

Передвижная закусочная, смогу ли я это потянуть? Смогу ли решиться остаться здесь и не уезжать в Лос-Анджелес? Теперь это стало не таким уж и не возможным. Торты хорошо продавались, это факт. Лео будет для меня в свободном доступе, со всеми вытекающими последствиями. А мне так нравились эти последствия.

Я снова перекатилась на живот, в четвёртый раз перечитала его записку. Он собирался угостить меня клубникой. Мне просто необходимо испечь для него клубничный пирог. У меня ведь выходной, и закусочная закрыта.

… и поменять раковину на кухне…

Я ещё ни разу не видела его кухню. Я не видела его дом. Но я примерно знаю, где он находится. Однажды Лео указал мне на просёлочную дорогу, которая ведёт к владениям Лео на более тихой части фермы. Хм-хм.

Я могу приехать пораньше и удивить его, пусть принесёт мне клубнику, а я испеку ему пирог, а за одно и понаблюдаю, как он чинит раковину. С удовольствием полюбуюсь на него с гаечным ключом в руке. Перед глазами всплыла картинка, как вчера вечером он держал в руке свой член, моё тело тотчас покрылось мурашками.

Я отправилась в душ, мысленно формируя список всего, что понадобится для приготовления пирога-сюрприза. И всего, что мне может не понадобиться… например, трусики. Господи боже.

Два часа спустя я ехала по просёлочной дороге, мой любимый противень для пирога покоился справа от меня вместе со всеми необходимыми ингредиентами. На радио крутили песню группы U2 «So Cruel». Улыбка не сходила с моего лица с самого утра, услышав эту песню, я стала улыбаться ещё шире.

Проезжая сквозь ворота фермы, я снова подивилась той суете и движению, которым Лео был творцом. Я всё больше и больше знакомилась, и узнавала деятельность и устройство фермы, и видела, как всё меняется даже с тех пор, как я впервые этим летом приехала сюда на экскурсию. Вьющаяся фасоль взбиралась всё выше и выше по столбикам, плоды уже налились и созрели. Ряды салата-латука проредили: что-то было собрано в пучки для продажи, что-то отобрано на семена. Лео рассказывал, что как только земля как следует прогреется, они будут сеять озимые.