Орехи (ЛП)

Едва он коснулся меня языком, я откинулась назад на подушки. Когда он пустил в ход зубы, я в порыве сбросила одну подушку на пол. Когда стон сорвался с его губ и утонул где-то глубоко во мне, я так сильно выгнула спину, что практически воспарила. И когда он всосал мой клитор, зарывшись в меня лицом, неистово лаская, я ощутила покалывание его бороды на очень нежной и чувствительной коже бёдер. Это было так чертовски хорошо.

Каждый писк был оправдан.

٭٭٭

— И кто такие эти старички?

— Старички? — переспросила я, не совсем поняв, о чём это Лео.

— Над столом, — уточнил он и указал на информационную доску. — Честно говоря, кажется, одного из них я где-то видел.

— Это Риперт и Бурден. Знаменитые шефы.

— Звучит так, будто они звёзды французских детективов.

Я рассмеялась.

— Энтони Бурден долгое время был главным шеф-поваром на Манхэттене. Сейчас он ведёт несколько шоу на телевидении о путешествиях, еде и многом другом. Эрик Риперт работает шеф-поваром в ресторане Le Bernardin, тоже в Нью- …

— Ага, вот почему он кажется мне знакомым.

— Ну, конечно. На телевидении он уже целую вечность.

Лео покачал головой.

— Нет, не первый, второй. Le Bernardin любимый ресторан моего отца. У моих родителей там постоянная бронь. Они ужинают там как минимум дважды в месяц.

Прямо сейчас где-то на земном шаре стали взрываться крохотные головы шеф-поваров, узнав, что существует жизненный уклад, в котором ты можешь регулярно посещать Le Bernardin. Хотя бы раз в месяц — но дважды? Как минимум? Именно из-за этого малюсенького неприличнейше роскошного уточнения.

Я подавила в себе взрыв зависти, вместо этого потратила время на любование попкой Лео. У него была самая аппетитная попка их всех, что я видела. Кругленькая и крепкая, сексуальнейшие ягодицы. Они проследовали… то есть Лео подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Ветер снова усилился.

— Да?

— И разбросал нашу одежду по двору.

Я хихикнула и стала подниматься.

— Нет-нет. Лежи, отдыхай. Я схожу за ней.

— Я позволю тебе собрать одежду, — я присоединилась к нему, — а сама приготовлю нам что-нибудь перекусить. — Шлёпнув по его сексуальным ягодицам, я спустилась вниз.

Вскоре мы несколько прикрыли нашу наготу, и я уже кружила над сковородой, в которой на оливковом масле обжаривала чеснок. Лео в одних джинсах и со взъерошенными волосами (очень сексуальный) перегнулся через моё плечо, посмотреть, что я делаю.

— Вкусно пахнет.

— Для меня самый любимый запах в целом мире — это запах чеснока, если точнее то тот аромат, который появляется спустя двадцать секунд после того, как чеснок коснётся разгоряченной сковороды, — произнесла я, вдыхая насыщенный аромат. Следующим на сковородке оказался мелко нарезанный сладкий перец, а в кастрюлю с закипевшей подсоленной водой на соседней конфорке я засыпала лингуи́не. [Лингуине или лингвинетте — это классические итальянские макаронные изделия, особый вид узкой плоской вермишели — прим. пер.] — У меня есть багет, если хочешь, можешь отломать себе немного. Тарелки вон в том шкафу, — я указала направление деревянной ложкой. Если быть точной, эта деревянная ложка принадлежала моей матери. А если быть уж быть совсем точной, то изначально эта деревянная ложка принадлежала моей двоюродной бабушке Милдред. Она умерла уже очень давно, а ложка до сих пор в строю. Ложка почернела от великого множества соусов, с которыми ей приходилось иметь дело. С одной стороны она было чуть изогнута, ведь ей перемешивали много лет.

Я не единожды задумывалась над этим искривлением, особенно, когда самолично что-либо перемешивала. Сколько раз бабуля Милдред, стоя на кухне, помешивала воскресный соус или убеждалась, достаточно ли молока и масла в картофельном пюре? Сколько раз ей приходилось готовить, несмотря на сильную усталость? Как часто случалось, что она ворчала на двоюродного деда Фреда, пока помешивала еду этой ложкой? Случалось ли такое, что эта ложка взмывала в воздух, помогая расставить акценты в предложении, подчёркивая самое важное? Бросалась ли бабуля ей в гневе? Принимала ли она жизненно важные решения, глядя на успокаивающие ритмичные движения старой ложки?

Пока я мысленно потерялась в кулинарной этнографии, божественный мужчина на моей кухне, обнял меня за талию и прижал к себе, помешивание я не прекратила.

— Вкусно пахнет, — снова повторил он. — И я сейчас говорю не о еде. — Носом он уткнулся в изгиб моей шеи и глубоко вдохнул. — Сладкая, — на выдохе произнёс он.

— Да, милый, — ответила я и рассмеялась своей шутке, катая ладонью лимон.

— Твой сладкий медовый аромат сводит меня с ума, — пробормотал Лео, его дыхание было таким горячим. — Рядом с тобой я не могу держать руки при себе. Они живут своей жизнью. — Его губы терзали моё ушко, руки скользнули под майку. Огрубевшая кожа его пальцев, от многочасового физического труда, так естественно ощущалась на моей коже. Естественно и восхитительно.

Я протаранила его бёдрами.