Ordo Novus. Labarum

Выйдя наружу, он отдал приказ одному из солдат, находившихся поблизости, охранять жилище и предупредил, где его искать на случай, если посланец императора проснется раньше времени и начнет его спрашивать. Затем, Ветраний направился в свою рабочую комнатушку, которую с натяжкой можно было назвать кабинетом, находящуюся во втором ярусе одной из башен. Поднявшись по деревянным ступенькам, которые сильно скрипели под тяжестью его ног, Ветраний вошел в плохо освещенную коморку и с тяжестью рухнул на грубый деревянный стул, решив в одиночестве обдумать события последних часов.

Утро следующего дня. Убийство гонца

Небо было затянуто мрачными облаками, моросил дождь, изредка переходящий в снег, а пронизывающий ветер усугублял неприятное ощущение от мрачного пасмурного утра. По дороге, тянувшейся среди полей, с разбросанными среди них островками деревьев, плавно переходящими в густую чащу леса, быстрыми шагами, шла одинокая человеческая фигура. Это был мужчина, одетый в длинный плащ, с накинутым на голову капюшоном, скрывающим его лицо, который держал в руке большой посох. Легкие испарения воды, свидетельствующие о наличии не в далеке речки или водоема, ложились клочьями тумана на землю, сужая обзор десятью шагами. Одинокий путник часто останавливался и тревожно оглядывался назад. Туман ограничивал видимость, а в воздухе слышны были лишь шум дождя и унылый свист ветра. Он проделал несколько сот шагов, когда внезапно остановился, резко обернувшись назад, стал внимательно прислушиваться. Между тем, дорога все дальше углублялась в лес, туман становился реже, подтверждая, что речка осталась в стороне. При рассеивающемся тумане, окружающая картина местности становилась угрюмее. Мрачные деревья леса, ветер, со свистом проносящийся между ними, усиливающийся дождь, переходящий в мокрый снег, клочья тумана, вся эта окружающая обстановка была пронизана ощущением зловещего и страшного. Предчувствие приближающейся опасности охватило одинокого путника, который замерев в оцепенении, напряженно прислушивался. На этот раз чутье не подвело его. Издали, с очередным завыванием ветра послышался непонятный гул, который становился все явственнее и быстро нарастал. Вскоре, страннику стало понятно, что нарастающий шум был не чем иным, как топотом копыт приближающихся лошадей. И действительно, сквозь рваные клочья тумана показалось три всадника, мчавшихся галопом по дороге. В свою очередь, заметив одинокую фигуру, они, громко крича и смеясь, словно дикие звери, бросились за несчастным путником. Восклик ужаса вырвался у одинокого незнакомца при виде мчавшихся на него людей. Он бросился в чащу леса, но, не успев сделать несколько шагов, хрипло закричал от резкого толчка в плечо и обжигающей боли пронзившего его дротика. Бедняга едва поднялся на ноги, хватаясь за сухие ветки, царапающие его лицо, как один из всадников, резко взметнул руку и второй дротик пронзил беглеца насквозь и пригвоздив его к дереву. Несчастный, издав глухой стон, мгновенно испустил дух.

– Гейзрих, на этот раз ты победил, но клянусь тебе богами, если бы он так резко не дернулся, тебе не пришлось бы метать свой дротик, – произнес один из всадников, худой высокого роста с большим количеством веснушек на лице.

– Не всегда же должно тебе везти, Агнеуд, – ответил человек, прикончивший несчастного путника и которого звали Гейзрих. Он был могучего телосложения и огромного роста, с длинными светлыми волосами и почти полностью заросшим бородой лицом, лишь большие бледно голубые глаза и огромные ноздри, с продетой серьгой выделялись среди его волосяного покрова.

Пока убийцы, спешились и, подойдя к телу мертвого путника, извлекали из тела покойного орудия убийства, показался четвертый всадник, который следовал за первыми тремя на небольшом расстоянии. В отличие от варваров, вновь прибывший был одет в длинный плащ, красного цвета, его голову прикрывал шлем римского легионера, с боку свисал гладиус и небольшой круглый щит, украшенный римским орлом. Третий варвар, державший лошадей Агнеуда и Гейзриха и все время молчавший, при виде римлянина резко соскочил с лошади и почтительно помог последнему спешиться. Ничем примечательным третий варвар не отличался, такой же высокий и заросший с бледной кожей лица, разве что отсутствием левого глаза, на месте которого тянулся уродливый шрам.

– Варвары устроили настоящую охоту на римлянина, – с неприятным смехом произнес вновь прибывший.

– Мы только исполнили свой долг перед августом и казнили шпиона и предателя, по-твоему же распоряжению, Ветраний – воскликнул Агнеуд, протирая наконечник своего дротика о плащ убитого. – Согласен, странная казнь, скорее напоминающая охоту на кабана! – Рассмеявшись, Агнеуд добавил – но мы ведь варвары, как нас презрительно называют римляне.

Достав из сумки убитого гонца несколько свитков, рыжий франк передал их центуриону.