Орден Скорпионов

Риалл не двигается, не дает мне шевельнуться, и я не могу решить – хочу ли я, чтобы он меня отпустил, или же он – и есть мой спасательный круг, который нужен, чтобы меня не утянуло в водоворот и хаос, что творятся в моем сознании. Мне хочется вырвать свою жизнь из лап этих «скорпионов» – но что, если они смогут защитить меня от чудовищного вихря, который уже успел уничтожить все в моей жизни?

– Почему я здесь? – спрашиваю я, сурово глядя на Тарека.

Такое выражение – как и умение надевать маску безразличия – я отточила в Приюте.

– Сначала ответь на мой вопрос, – парирует он.

Я вздыхаю и стараюсь не зарычать от разочарования, и весь мой хрупкий образ спокойствия рассыпается.

Я хочу взорваться от ярости, но это желание перевешивают другие, копошащиеся в глубине моего сознания. Разные странные, удивительные вещи, о которых я не должна думать сейчас – если вообще о них стоит думать. Я не должна думать, как приятно ощущать тело Риалла, вжимающее меня в стену. Или о том, как разъяренный взгляд Курио оставляет горящий след на моей открытой коже, в то время как ледяной взгляд Тарека успокаивает этот восхитительный ожог.

Я не знаю, кто они и что делают со мной, но мне точно нужно взять себя в руки. Мне нужно вернуть контроль над своими мыслями и чувствами.

Огромным усилием я втягиваю клыки, загоняя эмоции поглубже в себя. И, клянусь, я слышу, как Риалл стонет – он явно против, чтобы я убирала клыки, – но этот звук заглушил скрежет табурета, который Курио выволок из-под стола. Он опускает свое огромное тело на нее так, будто готов предложить мне компромисс, на который Тарек пойти не готов. Курио, откидывает свои длинные темные локоны от лица и смотрит на меня так, будто не уверен, чего от меня еще ждать – но ему это нравится. В черных глазах Черепа светилось то же больное любопытство, и это служит еще одним подтверждением того, что передо мной – Орден Скорпионов.

– Вы хотите, чтобы я вам ноги целовала за то, что вы меня спасли. Но все, что вы сделали – это сняли с меня кандалы Тиллео и вместо них надели свои. Я не ваша рабыня. Я не хочу, чтобы меня держали в клетке, – огрызаюсь я на Тарека, и он угрожающе щурится.

– Не похоже, что ты не хочешь быть в клетке, – замечает Курио, пристально глядя на то, как Риалл прижимается ко мне.

Обе его огромные ручищи прижимают меня к стене – и я даже не заметила, когда он это успел сделать.

Его теплое дыхание скользит по открытой коже – горловина моей туники снова сползла, открывая плечо. Риалл наклоняется к нему, будто оно лично послало приглашение его губам. По спине пробегает дрожь, по телу ползут мурашки, мне одновременно жарко и холодно.

Я стараюсь не думать о том, что он почувствует, когда проведет острыми кончиками своих клыков по моему горлу. Или, что еще лучше, глубоко вонзит их в ямку между плечом и шеей. Дрожь удовольствия прокатывается по моему позвоночнику – я стараюсь ее игнорировать. Вместо этого я стараюсь сосредоточиться на горячем, хоть и осуждающем взгляде Курио и пытаюсь оттолкнуть Риалла.

Ему требуется мгновение, чтобы понять, что я делаю. Это как оттолкнуть гору – теплую, мускулистую, вкусно пахнущую гору – за все хорошее, что она для меня делала.

Но Риалл все же замечает мои усилия и отступает. Он отрывает свое тело от моего, его руки скользят по мне, будто он не хочет меня отпускать, но после небольшой паузы их хватка исчезает. Я не отдавала себе отчета в том, как замечательно мое тело прижималось к его, пока наконец не съезжаю по стене вниз, а мои ноги не оказываются стоять на полу. Я стараюсь не замечать пустоты, заполняющей пространство между мной и Риаллом, а он отступает, чтобы дать мне свободу, которую я так опрометчиво требовала.

Я заставляю себя оторваться от стены и неохотно шагаю в сторону. Мне нужно пространство, чтобы попытаться мыслить ясно, и все же, когда Риалл удаляется от меня все дальше, я хочу приказать ему остановиться и забраться обратно в его объятия.

Да что, кровавая луна побери, со мной такое?

Риалл бросает злобный взгляд на Курио, я же пытаюсь очистить голову от всех путаных и противоречивых мыслей. Я хочу причинить боль им, забрать у них жизнь так, как они забирают ее у меня, и все же часть меня совсем этого не хочет. Ярость во мне сменилась растерянностью за секунды из-за них, и теперь во мне нет ничего, кроме хаоса и смятения.

– И почему же у тебя сложилось впечатление, что мы хотим, чтобы ты была нашей рабыней, а не нашей… гостьей? – требует Тарек, и мне кажется, что он собирался сказать вместо гостьей что-то другое.

Но его ледяной взгляд застыл и полон негодования, и я не могу разглядеть даже намека на то, что может скрываться в этой бездонной глубине.

Я смотрю на него с вызовом.

– Гостьей? – переспрашиваю я, и Тарек хмурится еще больше.

– Пока что да, – неопределенно отвечает он, а я невесело фыркаю – слишком туманное заявление, Скорпиус.