Орден Скорпионов

Тария дрожит, и Орит обхватывает маленькую фейри за плечи, притягивая ближе к себе. В уборной царит атмосфера торжественности: хихиканье смолкает, возбуждение, секунду назад искрившееся в воздухе, исчезает от осознания того, что нас ждет.

Вилик принимается колдовать над кем-то другим, а Фигг тянет и поправляет мое платье, пока оно не сядет так, как ей хочется. Она ворчит и наконец отстраняет меня от себя, и я выхожу из комнаты, прилагая все усилия, чтобы не начать сжимать и разжимать кулаки – гнев медленно вскипает и бурлит у меня в животе.

– Не смей усесться куда-нибудь – будут складки, и не прислоняйся ни к чему – испачкаешь платье! – окликает меня Фигг. – Марш прямиком в столовую и жди, когда тебя позовут. Через несколько часов начнут прибывать гости. И если на тебе будет хоть одна песчинка, я прикажу выпороть тебя, – грозит мне Фигг, но я лишь с досадой отмахиваюсь от ее угроз.

Приют находится где-то в Корозеанской пустыне, так что песок тут везде, особенно его много, когда ночью налетает ветер – он носится, словно стадо диких песчаных оленей.

Я не помню той жизни, в которой я не была бы вечно покрыта слоем песка и потом – или в которой Фигг не угрожает нам поркой за то, что мы испачкались. Но учитывая важность сегодняшнего дня, она действительно может сдержать обещание. Клянусь королями – ее терпение сегодня может лопнуть.

Я медленно и неуклюже продвигаюсь к столовой. Чувствую себя почти что нагой в этом наряде, и мне это не нравится. Как я могу драться в этом?

Я постоянно проверяю, все ли прикрыто, и ненавижу горячий воздух, что касается меня там, где не должен. Он проникает между бедер, и меня раздражает такая открытость. Хотя я стараюсь не слишком переживать из-за этого. Вообще, мы частенько бывали голыми: например, когда ночью чересчур жарко, или потому что учителя приказали нам тренироваться голыми целый день.

Меня напрягает не отсутствие одежды – раздражает то, что нас вынуждают чувствовать себя еще более открытыми и уязвимыми перед членами Орденов. Как будто нам действительно нужно еще одно напоминание о том, что мы хуже, чем они, что мы – ничто.

Жизнь – и выживание – в Приюте учит тебя не питать иллюзий и многое замечать. Нас могут раздеть догола, и нужно знать, кто из охранников или учителей может воспользоваться своим положением. Время, проведенное здесь, показало, кто из твоих собратьев-дикарей ночью может пригласить тебя уединиться или, что хуже, не пригласить.

Жизнь тут жестока, но знать, что и кто таит в себе угрозу, полезно. Я научилась избегать опасностей, быстро поняв, кто и что может воспользоваться моментом, когда я уязвима. Но с Орденами все по-другому.

Мы все слышали истории о том-то и таком-то члене Ордена, но на самом деле никто из нас не знает, кто в действительности появится в Приюте через пару часов.

Представители Великих домов убийц придут к нам. Они представляют угрозу как друг для друга, так и для нас, и Тиллео хочет, чтобы мы прочувствовали этот момент, при этом беспокоясь еще и о том, что все наши прелести выставлены напоказ. И наша нагота может доставить нам еще больше неприятностей.

Полагаю, от торговца рабами другого ждать и не стоило. Он видит в нас лишь товар, подсчитывает нашу стоимость с каждым нашим вздохом. Я должна быть благодарна за то, что я вообще здесь, что меня не продали в бордель или не отправили какому-нибудь мерзкому коллекционеру. Но сейчас особой благодарности я к Тиллео не испытываю.

Я прохожу мимо кухонь, мой желудок урчит, но я не чувствую запахов, которые обычно сопровождают приготовленную для нас, рабов, пищу. На кухнях дым столбом, там много чего варится и печется, но я знаю, что все это – не для нас. Слишком уже вкусно пахнет. А нам никогда не дают ничего, что пахнет так аппетитно.

Я заглядываю в столовую и вижу, что все парни – рабы клинка – уже там. Они слоняются вокруг, настороженные и скучающие. На подготовку к сегодняшнему празднику у них ушло гораздо меньше времени, чем у нас, девушек.

Я сканирую взглядом Лето, опаленную пустынным солнцем громаду, с которой нужно считаться, и единственного мужчину, которому я когда-либо разрешала прикасаться к себе. Его, как и остальных парней, обрили наголо и одели в темно-синие шаровары из такой же шелковистой ткани, что и мое платье. Серебряная цепочка с гербом Тиллео висит на груди. Всех мужчин растерли маслом, чтобы подчеркнуть мускулистую, крепкую грудь. Каждый из них смертельно опасен и талантлив – как я и еще семь девушек, что прошли этот путь.

Лето оказывается рядом со мной – как и всегда на тренировках. Он шутит, что я – солнце, к которому тянется луна, хотя, если учесть, как я выгляжу, смысла в его шутке немного. В любом случае я пресекаю подобные разговоры. Последний человек, которого они увидят перед смертью – вот единственное, кем я хочу быть для окружающих.

Я наблюдаю за легкой походкой Лето и замечаю, что его брюки с драпировкой обтягивают бедра и лодыжки, но по бокам открыты, так что при ходьбе видны мускулистые ноги. Кажется, Тиллео пожелал представить парней такими же доступными, как и девушек.