Орден Скорпионов

– Гартокс. Он прижал меня к стене, я думала, что вот-вот умру, и это просто произошло. Я укусила его и… ну, остальное вы видели. С Лето было то же самое. Он стоял слишком близко, а у меня не было другого оружия. Только клыки могли спасти мне жизнь.

– Ты жаждешь этого? – спрашивает Риалл, и я хмурюсь.

– Жажду чего? Укусить кого-то? Крови? Или мне хочется, чтобы кто-то попытался меня убить? – фыркаю я, не понимая, к чему он ведет.

Разве плохо, если я жажду крови?

Риалл дарит мне еще одну яркую, умопомрачительную улыбку, а Курио смеется. Мне нравится его смех; он глубокий, и я могу услышать в нем, кроме веселья, нечто темное, сокрытое.

– Я имею в виду, хочешь ли ты крови или укусить кого-то, – отвечает Риалл, его улыбка дерзкая, а глаза сверкают озорством.

– Нет, – отвечаю я просто.

– Хорошо, – говорит он в тон, а затем берет две тарелки и ставит их передо мной и Курио.

Что бы он сделал, если бы я сказала «да»?

В кухню возвращается Тарек и протягивает мне одеяло.

– Вот, возьми.

Я на мгновение замираю, удивляясь, почему он отдает его мне, а не Курио; ведь это не я сижу полуголая. Но когда его холодные голубые глаза опускаются на мои ноги, я понимаю: да, я довольно-таки обнажена. Так что я встаю и оборачиваю толстую шерстяную клетчатую ткань вокруг талии, а затем снова сажусь. Волосы еще мокрые, так что я поднимаю угол одеяла, вытираю голову и стараюсь не обращать внимания на чужие взгляды – хотя я их чувствую. Глаза троих «скорпионов» прожигают меня насквозь, так что я решаю сосредоточиться на тарелке с едой передо мной.

От нежно-оранжевых яиц поднимается пар. По тарелке еще разбросаны разноцветные овощи… я думаю, это они украшают взбитые яичные пики. А рядом с приличной горкой яиц лежит округлый кусок жареного мяса. Оно блестит, и на нем лежит веточка чего-то зеленого, но я даже не спрашиваю, как и что тут называется, а хватаю ложку и принимаюсь запихивать яйца в рот.

Я набиваю рот этими мягкими, аппетитными кучками, яйца обжигают язык, но мне все равно. Я даже не замечаю этот укол жгучей боли – просто пихаю еще больше еды. Восхитительная оранжевая горка исчезает слишком быстро, с ложкой против толстого стейка я бессильна – так что я бросаю ложку, бросаю притворяться цивилизованной, хватаю мясо с тарелки и рву его руками.

Кончики пальцев полыхают, но во рту происходит настоящий взрыв вкусов, я закрываю глаза и пытаюсь запомнить, что чувствует язык. Стейк горячий, сочный, а благодаря приправам, я ощущаю свой рот по-другому: он счастлив. Мясо практически тает во рту, оно совсем не похоже на мясо песчаного оленя, которого я ела всего лишь несколько раз. Я почти чувствую, как в мое изголодавшееся тело текут витамины и питательные вещества, и прежде чем осознаю, что делаю, я уже слизываю сок с рук и мечтаю о еще одном стейке.

Я смотрю на трех «скорпионов» и прикидываю, у кого из них будет проще отобрать еду, но, к моему удивлению, Тарек меня опережает.

– Возьми, – говорит он и толкает свою тарелку ко мне.

Та скользит по столу и отталкивает мою пустую посуду в сторону, столкнув пустую тарелку передо мной.

Я принимаюсь за его завтрак, запихиваю яйца в рот, как какой-то дикий зверь и настороженно за ним наблюдаю. Но он не выглядит злым или раздраженным – скорее, изумленным и немного грустным.

– Возьми и мою порцию, Звереныш. Черт, да я получаю больше удовольствия от того, что смотрю, как ты ешь, чем если бы ел сам. Ты всегда за обедом издаешь такие звуки? – На пухлых губах Риалла появляется пошлая ухмылка, и в моей груди зарождается рык.

Но затем я вгрызаюсь в мясо Тарека, и все раздражение улетучивается из моего тела – его заменяет чистый восторг от еды. То, что я с жадностью отправляю в рот, не идет ни в какое сравнение с тем, чем мы питались в Приюте. И меня злит, что мне приходилось есть ту прогорклую кашу, когда на свете существуют хлеб, яйца и тающее во рту мясо, но я прячу поглубже свою ярость. Мне, хоть и недолго, но придется побыть здесь. И возмущение мое сейчас мне никак не поможет – только подтолкнет уйти обратно в лес и никогда не возвращаться. Так что лучше похоронить его в себе… пока.

Риалл тянется за куском хлеба, но из моего горла вырывается еще одно предупреждающее урчание.

Он смеется и поднимает руки вверх, сдаваясь, а Тарек придвигает доску с хлебом ближе ко мне. Я ставлю тарелку Риалла на свою пустую тарелку и приступаю к его порции – рядом слышится вздох. Курио тоже пододвигает свой завтрак ко мне, и все внутри меня загорается от восторга. Наверное, мне не должно быть наплевать, что сейчас я полностью оправдываю дурацкое имя, которым меня называет Риалл? Да, вот я: сгорбилась над тарелкой, как какое-то дикое существо, требую, чтобы «скорпионы» отдали мне свой завтрак. Но отчаянная потребность в каждом кусочке пищи пересиливает все чувства и желание вести себя прилично.

– Да ты беспощадна, не так ли? – весело спрашивает Курио, и Тарек и Риалл тихо смеются.

– А ты разве сомневался, брат? – поддразнивает Риалл, а Курио усмехается и качает головой.