Орден-I

Только вот Франку нахер это было не нужно. Куда больше ему были нужны внимание, уважение, любовь и хоть иногда… слова поддержки. Через любовь и внимание он бы, наверное, сам прошёл весь этот путь, который от него хотели и ждали. Естественным образом, из чувства благодарности, и искренне желая быть достойным своих родителей. Но они видели в нём лишь инструмент для исправления своих собственных ошибок. Он должен был идеально гладко пройти ту дистанцию, которую они прошли с трудом, не повторить их ошибок и достичь результата, которого, как им казалось, они не достигли.

Нельзя пожарить яичницу не разбив яиц. Нельзя понять чужие ошибки, не почувствовав боль от разбитых коленей. В какой-то момент Франк просто перестал быть маленьким мальчиком, который должен во всём слушаться родителей. Он захотел сам совершать ошибки. Ему это стало просто необходимо, как героин героиновому наркоману. И почувствовав вкус, он сорвался с цепи как бешеный пёс.

Средства его семьи открыли ему дороги не только в лучше учебные заведения страны, но и к наркотикам, вечеринкам, спортивным машинам и женщинам. А так же открыло двери из тюряги от первых приводов. Было весело.

Какое-то время. К счастью, он успел погубить только свою будущую карьеру, спортивные достижения и пару-тройку дорогущих спорткаров. Без сопутствующих потерь среди гражданских. Родители ругались и грозились отдать его на лето в военное училище, но они даже не успели осознать, что происходит и что он уже завязал со школой и тем более — с карьерой.

Он свалил из дома, покатался автостопом, промотал бабло и драгоценности, которое удалось стырить из дома, поныкался по совсем уж хреновым местечкам и…

Ему снова стало весело только в компании некоего Роджера, которому он попытался начистить рыло в одном придорожном заведении. Это было жалкое зрелище, Роджер и не пытался бить его в ответ, просто не давал ударить себя. Это продолжалось минут двадцать, со сменой сцен и декораций, с бара, в туалет, потом на улицу, потом на дорогу и наконец — в придорожную канаву.

— Лежи и не вставай, — смеялся Роджер, пока Франк барахтался в грязи. — Ты чего такой бешеный пёс? Хватит уже!м Ты покалечишься.

Но Франк вставал и вставал, и в конечном итоге Роджер просто вырубил его, погрузил в трейлер и повёз, куда глаза глядят.

Утро встретило их у какой-то речушки, Роджер предложил ему холодное пиво и травку. Он оказался охотником за головами. Не очень удачливым, с тёмным прошлым, но с очень интересным и захватывающим настоящим. Как-то сразу они спелись. Франк стал его учеником, а потом и полноценным партнёром.

Суть работы была очень простой. Из базы они брали имя человека обычно ещё более хренового, чем они сами. Мониторили хобби, компании и соцсети и обычно отлавливали в самом глупом и очевидном месте, вроде кореша, с которым мишень отсидела два года в одной камере или охотничьего домика, оформленного на дядю или отчима. Недолгая погоня, не очень долгое избиение и издевательства, наручники, багажник, ближайшее отделение полиции и ай да за призом.

Эх, было время. Жаль, но Роджера не хватило надолго. Слишком разрушительная для здоровья жизнь. Сначала у него отказало зрение, потом печень, потом нашли диабет. А потом и деменция — плата за его попытки стать чемпионом по боксу в юности. Старый ублюдок всё ещё жив, Франк оплачивает ему хорошее заведение, где можно справить конец пути.

После Роджера Франк занимался самыми разными делами, но их все можно было разделить на тёмные и мутные. Совсем конечно дерьмовых и грязных раскладов он умудрялся избегать, никакой мокрухи или всего, что связано с женщинами и детьми. Разве что найти украденных или восстановить справедливость. Но теперь вместо алкоголя, наркотиков и шлюх после заказов, он предпочитал искать мясорубку поострее и быть на самом острие всё время.

Навыки оттачивались, дела становились мрачнее и опаснее, взгляд его временных коллег и работодателей становился всё более леденящим, а локации всё более удалёнными от цивилизации и законов.

В одной заварушке, в Мексике он решился и взял заказ на мокруху от мафии. Они были не очень противными, вежливыми и внезапно совсем не связанными с картелем. Дело его мишени было настолько жутким и сама мишень настолько отмороженной, что сразу стало очевидно — если бы заказ поступил от властей, она бы всё равно не сдалась живой, да и Франк вряд ли утруждался в этом вопросе.

«Demonio», — сказал ему татуированный заказчик с золотыми зубами. «Si, si», — ответил ему Франк, рассматривая фотографии невинноубиенных и расчлененных детей. Да уж, не человек, а демон. Зло воплоти. Дъявол. Нельзя убивать детей.

Франк выследил ублюдка в номере дешёвого отеля с бассейном. Проследил, пока его дружки отвернутся и прибухнут пивка на жаре. Напялил на лицо плоток, перчатки на руки, прошёл в его номер, и всадил ему в грудь три заряда из дробовика. Развернулся и пошёл быстрым шагом из номера, пока остальная банда не опомнилась, но что-то схватило его и утащило в бассейн.